Звали его, кстати, Дубар. Очередной ребенок, названный в честь бога войны и выросший в итоге в могучего гиганта. Так и в богов, проклятье, поверить можно…
Хаджар смотрел на раскинувшийся перед ними горный перевал — плато, ущелье или чем это было. Будто бы древняя река вымыла в горном хребте русло, а когда пересохла, то сюда пришли люди. Они построили вереницу домов. Сотни, если не тысячи. Двухэтажные, а то и трехэтажные, сбитые из крепкого дуба и елей. Видимо, на шкурах селяне неплохо зарабатывали… в те времена, когда их не донимали сектанты.
Дома уходили по этому самому руслу вплоть до высокой горы. У ее подножия стояло несколько высоких деревянных срубов. Видимо — административные здания. Но что больше всего поразило Хаджара, это высеченное в горе лицо. Оно было настолько большим, что его можно было отчетливо разглядеть даже с такого расстояния.
И посмотрев на Дубара, Хаджар почему-то не был нисколько удивлен тому, что это оказалось изображение бога войны. На генерала грозно смотрел каменный лик Дергера. Ненужное напоминание об оставленном в гробнице духе древнего бессмертного.
— Давайте поторопимся, — сказал богатырь, и процессия вошла в поселок.
Глава 132
На узких улочках, где не разъехались бы и две повозки, было немноголюдно. Народ отдыхал после ночного празднования. Местный праздник, что-то вроде аналога праздника дождя в Лидусе, шел обычно четыре дня. В первый запускали небесные фонарики. Так народ показывал дорогу душам умерших родственников, чтобы те могли присоединиться к главному торжеству года.
Во вторую и третью ночь шли основные гуляния. Народ пил, танцевал, веселился, забывая все тягости года минувшего. Существовало поверье, что если в эту ночь дети не съедят сладости, а мужчины и женщины… ну, тоже не предадутся “сладостям”, то следующий их год будет таким же — горьким и тяжелым. Поэтому народ отрывался как мог.
Наверное, подобная атмосфера пришлась бы по душе Неро. Но его теперь останавливала не только полученная в сражении рана, но и весьма страстная возлюбленная. И Хаджар не знал (да и не хотел знать), насколько страстной Сера была в плане “сладостей”, но вот в том, что она и без всяких поверий могла устроить горькую жизнь — в этом сомнений не оставалось.
— Мы ждали вас к началу праздника, — к чему-то сказал Дубар.
— Офицеры — это не собачки, которые прибегают по первому зову, — строго произнесла Лиан.
Впрочем, ее тон тут же смягчился, когда к ней подбежала маленькая девочка в коричневой шубке, подобии валенок и меховой шапке. Она протянула свои маленькие ручки, укутанные шерстяными рукавицами.
Лиан улыбнулась, нагнулась и достала из кармана снежный цветок. Девчонка засияла от радости и убежала обратно к взволнованной матери.
Хаджар не мог не заметить, насколько настороженно к ним относились редкие селяне, вышедшие на улицу. Собственно, об этом можно было сказать еще тогда, когда они только спустились с горы.
Нейросеть не просто так обозначала для Хаджара дозорные вышки. С каждой на них смотрели стальные жала стрел и самострелов. Некоего подобия осадного арбалета, только намного меньше и в охотничьем варианте. Впрочем, что простым болтом, что зазубренным — разницы для мертвеца никакой.
— П-простите, — тут же заикнулся Дубар.
Генерал лишь устало вздохнул.
Спустя некоторое время, которое потребовалось, чтобы оставить поселок за спиной, они остановились около большого сруба. Вытянутое к небу строение в несколько этажей чем-то отдаленно напоминало башню… ну или пирамиду. Сделанную из дерева, с несколькими покатыми козырьками и основной крышей, теряющейся где-то в снегопаде.
— Проходите. — Богатырь, как и полагается хозяину, открыл перед гостями дверь.
Хаджар же, как и полагается гостю, в пояс поклонился чужому дому. Ему порой даже нравилось соблюдать обряды гостеприимства. В мире, где всем руководила лишь сила, порой было так приятно напомнить самому себе о чем-то более цивилизованном, нежели размахивание мечом или дубиной.
Вытерев ноги о деревянный порог и скинув плащ, Хаджар вошел в просторные сени. Здесь его уже ждали несколько мужчин, одетых в подобие кожаной брони. И, судя по грозному взгляду, они явно считали себя воинами.
— В этот дом не принято входить с оружием в руках, — произнес один из них.
Хаджар оценил тот факт, что сами “воины” были вооружены плохонькими, но мечами. Но куда как больше почтения внушали не мечи, а короткие тяжелые топоры у их поясов. Были в армии такие вот умельцы с топорами и секирами.
И Хаджар прекрасно знал, что если встретятся слабый мечник и такой же слабый владелец секиры, то у мечника не будет и шанса.
Другое дело, что умелый мечник почти в такой же манере не оставит шанса умелому же “секирщику”. С другой стороны, чтобы научиться владеть топором, потребуется куда как меньше лет, нежели для овладения мечом.
Мир был большим и сложным…
— Видимо, это касается только чужеземцев?
— Именно так, — кивнул страж. — Снимай меч или можешь ждать старейшину на улице.
Гэлион было подался вперед, чтобы напомнить мужику, что тот говорил с генералом. Хаджар поднял в воздух кулак, и кавалерист остался на месте. Генерал положил ладонь на рукоять меча, и все вокруг изрядно напряглись. Несмотря на показную браваду, селяне были прекрасно осведомлены, к кому отправился на поклон их старейшина.
Слава о могущественном генерале летела намного впереди его самого.