— Тогда я жду от вас предложений. Что мы будем делать с пленными?
Гэлион уже собирался было высказаться, но Хаджар поднял руку.
— Это люди другого государства, Гэлион, — напомнил генерал. — Государства, которому наша родина так и не объявила войны. У нас нет никакого морального и законного права распоряжаться их судьбой.
— Мы победили в битве, — возразил кавалерист, — мы имеем право, добытое мечом и кровью наших солдат.
— Не только наших, — стоял на своем Хаджар. — Так что будет справедливо, если сами балиумцы решат судьбу своих же соотечественников.
Возможно, это выглядело так, как если бы Хаджар перекладывал проблему с “больной головы на здоровую”. Что же — может, так оно и было. Хаджар же называл это делегированием.
У него было слишком много срочных и не терпящих промедления вопросов, чтобы отвлекаться на несколько тысяч пленных. Тем более — у него имелась целая груда различных свитков, подтверждающих это.
— Что скажете, офицер Лергон?
Балиумец задумался. В его взгляде явно читалось сомнение. Достаточно просто строить в мыслях самые кровавые сцены мести, но намного сложнее воплощать их в жизнь. Особенно когда видишь тысячи взглядов учеников, большинство из которых никогда не покидали секты и не делали в целом ничего дурного. И именно судьбу таких людей и должен был решить Лергон.
И не только решить, но и жить с этим решением всю оставшуюся жизнь. Именно это бремя, вернее — способность его нести, определяло, настоящих лидеров. Готовность взять на себя ответственность и выдержать ее груз на плечах. Даже тогда, когда казалось, что груз неподъемен.
— Думаю, мы…
Полог шатра отодвинули в сторону и на “пороге” показался лекарь из “медвежьего” отряда. Ученый, обычно опрятный и спокойный, выглядел беспокойным. Взъерошенные волосы, закатанные рукава шелковых одежд и дрожащие руки.
Сера поднялась на ноги, а вместе с ней и Хаджар.
В их взгляде читался немой вопрос.
— У меня плохие новости, мой генерал…
Глава 112
Хаджар стоял напротив переносной кровати, на которой лежал тяжело дышащий Неро. На его красном лбу лежала пропитанная холодной водой тряпка. На тяжело поднимающейся груди покоились разнообразные, испускающие мерный свет камни. На тумбочке стояли многочисленные пахучие склянки с различными мазями и порошками.
Сев на пол, Сера взяла руку любовника и гладила ее по тыльной стороне. Она что-то приговаривала и причитала, пытаясь сдержать рвущиеся наружу слезы. Сам же Неро явно находился в беспамятстве. Он что-то бормотал и невидящим взглядом смотрел в черный потолок.
Хаджар лишь только крепко сжимал кулаки. Он жалел о том, что Мастер уже отправился навстречу к праотцам и он не может убить его второй раз.
— Мой генерал, — ученый вытер руки, но те все равно пахли травами и различными смесями, — я испробовал уже все, что мне известно. Я приготовил сто тридцать различных противоядий, но ни одно из них не помогло.
— Вы же говорили, что рана легкая.
— Рана легкая, — кивнул ученый. — Взгляните сами.
Он подошел к Неро и отодвинул край накидки. Одеяло, по словам ученого, раненый все время скидывал. Ему было то жарко, то холодно, прямо как во время лихорадки.
На теле Неро под повязками действительно проглядывались очертания пусть и рваной, но неглубокой раны. Вот только от того места, куда вошло лезвие алебарды, расходились черные линии. Как если бы вместо красной крови по венам Неро пустили чернила.
Кожа от этого тоже темнела и серела. Местами она и вовсе походила на мертвую плоть.
— Некроз? — спросил Хаджар, нащупывая пульс друга.
Дворцовый ученый Южный Ветер в свое время посвящал достаточное количество лекций, чтобы научить своего ученика основам медицины.
— Не похоже, — покачал головой ученый. — Если бы это был некроз, то я бы нашел проблему в крови. Яд, возможно. Но ничего подобного не удалось обнаружить.
Пульс мерный и спокойный. Если закрыть глаза, то можно было представить вполне здорового человека. Но стоило их открыть, и на желтых от пота простынях лежал едва ли не живой труп.
— Генерал, при всем уважении и сочувствии у меня есть сотни раненых.