Среди шрамов и ожогов на некогда прекрасном лице он увидел такие знакомые зеленые глаза. Глаза, которые когда-то пылали ярче самого жаркого костра. Теперь же они были бледные и пустые. Безжизненные, будто барханы в Море Песка.
Это была Стефа.
Первый человек, который проявил к нему доброту.
Первая женщина, которая согрела его остывающее сердце.
— Что скажешь теперь, великий ген…
Никто из солдат так и не понял, что произошло в тот момент. Им лишь на мгновение показалось, что вместо Хаджара на траве кольцами свился могучий дракон. А мгновением позже Хаджар уже убирал клинок обратно в ножны.
Никто не увидел, как он успел поднять меч с земли. И тем более они не смогли разобрать, каким образом тот переместился за спину сектанту.
Лишь самые сильные смогли различить черного ворона, пролетевшего над белой скатертью.
Старейшина пытался договорить свою очередную фразу, но не мог.
Сперва отвалились его руки, затем туловище начало разделяться на две половинки. Но еще до того, как в небо ударил фонтан крови, голова сектанта упала с плеч и покатилась по полю.
Хаджар, не оборачиваясь, опустился на колени перед некогда прекрасной девушкой.
Ее шрамы Хаджар чувствовал как свои. Ее ожоги жалили его собственную кожу.
Но в ее глазах он не находил ни единого отсвета той свободной, дышащей жизнью женщины.
В ту ночь он оказался прав — им больше не суждено было встретиться. Здесь, на траве, была лишь ее изуродованная плоть, но никак не душа.
— Прощай, — прошептал Хаджар.
Прикрыв глаза, он медленно достал из ножен кинжал.
Не было ни вскрика, ни агонии. Удар был быстрым и чистым. Она даже вздрогнуть не успела, как ее сердце перестало биться.
Хаджар бережно опустил на землю то, что осталось от Стефы.
Он повернулся к армии, и каждый солдат вздрогнул от того, что увидел в глубине синих глаз.
— Требушет сюда! — прогремел голос, мало похожий на человеческий.
Этой ночью в сторону шестого павильона по ночному небу летели останки их старейшины. И неважно, какие истории будут рассказывать впоследствии о Хаджаре. Будут ли петь о нем, как о клятвопреступнике или как о герое. Но в одном люди могли не сомневаться. Все эти песни будут пропитаны кровью.
Глава 105
Хаджар, закутавшись в меховые накидки, сидел у шатра и смотрел на горный перевал. Северный ветер наконец-то принес с собой снег. Белые, крупные хлопья опускались с неба, укрывая землю пушистым, холодным одеялом.
— Мой генерал.
— Генерал Хаджар.
Проходившие мимо солдаты отдавали ему честь и спешили по своим делам.
После того как Хаджар одним ударом отправил старейшину Черных Врат к праотцам, уважения и страха по отношению к генералу только прибавилось. Однако Хаджар не видел в этом своей заслуги.
Старейшина, пусть и самый слабый из секты, все же находился на грани становления истинным адептом. Наверняка он был намного сильнее Зуба Дракона. Единственное, что позволило Хаджару сделать то, что он сделал — гордыня старейшины.
За тысячу лет, проведенных на горном пике, он привык к абсолютной доминации над всеми вокруг. Перед ним гнули спины ученики, учителя и Мастера. Он ходил, будто король, да что там — сам король Балиума оказал бы ему немыслимое уважение.
И кого он увидел перед собой? Простого оборванца, находящегося на стадии формирования, ступени осколков. В секте такие ученики, пусть и входили в число приближенных, но не стоили и толики внимания старейшины.