Сейчас он смотрел на зависший перед собой иероглиф в виде огромного жука. Девятьсот девяносто девять штрихов составляли его могучее тело. В каждом из них покоилось больше мистерий меча, чем мог высвободить даже Великий Мечник Орун. Каждый из штрихов — чудовищный удар меча, в котором заключались знания о техниках и стилях, грани которых Хаджар и вообразить не мог.
Создание столь сложной формы, столь невероятной силы.
Враг, которого Хаджар сам позвал к себе в душу и, по собственной воле, стал его рабом.
[Расчет выполнен. Проектирую план ликвидации объекта]
Перед глазами Хаджара засияли маркеры и цифры. То, под каким углом он должен нанести удар мечом по очередному штриху, в какое место этот удар должен прийтись. С какой силой нанесен, какой шириной плоскости должен лечь меч.
Путь, который нарисовала нейросеть, был не просто сложен — он был невозможен. Та скорость, которая требовалась, чтобы разрушить метку Духа Меча, находилась за пределами возможности того же Оруна. Сила, с которой нужно было нанести удар, сделала бы честь Гэлхаду. А точность и количество ударов — оставили бы завидовать подобной техничности Анис.
Метка слегка вибрировала. Несколько, самых маленьких и слабых штрихов на ней уже были рассечены. И это, на малую долю, но упрощало задачу Хаджару.
— Вероятность успеха.
[Обрабатываю запрос… запрос обработан — вероятность разрушения объекта носителем невычислимо мала]
— Невычислимо мала, — улыбнулся Хаджар. — если бы ты рассчитала мне что-то большее, было бы даже скучно.
Хаджар, непонятно откуда, достал кожаный ремешок, которым подвязал себе волосы. Он стянул с тела верхнюю часть одежд, обнажая могучий торс и вереницу шрамов.
Крепко обхватив рукоять меча обеими руками, он не сводил взгляда со своего врага.
Как и всегда…
Ни тени страха или сомнений не появилось во взгляде его чистых, ясных, синих глаз.
Как и всегда…
Несгибаемая воля вела его в перед — в объятья, пожалуй, самой важной битве в своей жизни. Битве с собственными ошибками прошлого.
Как и всегда…
Тьма разрушалась под ногами Хаджара. Она трескалась белыми полосами и обваливалась внутрь бескрайней долины. Хаджар знал, что как-то исчезнет последний кусочек мрака, который швом перетягивал его изуродованную душу, то он исчезнет. Умрет.
— Начнем! — Хаджар, рассекая столп стального света, выпущенный из центра метки, рванул вперед.
Ректор с Императором стояли на балконе. С одной стороны кипела битва пятого легиона, сражающегося с с армией мертвых. Сражение велось на земле и в небе. Пушки грохотали, вздымая облака гари и белой, пороховой пыли. Не успевали падать с неба корабли, как тут же вставали под знамена зеленой армии немертвых.
Но, двух сильнейших существ Империи, в данный момент заботило совсем иное.
Подобное сражение выглядело для них примерно так же, как для рядового горожанина — битва элитных адептов на Турнире Двенадцати. Интересно, забавно, в чем-то до восхищения любопытно, но не более того.
Другое дело, надвигавшаяся с севера буря. Молнии сверкали в ней, вытягиваясь то копьем, то молотом, то мечом. Гром грохотал так, будто молнии действительно были оружием, которое звенело о могучий щит грозовых, темных туч.
Гранитным валом они скользили по небу, затягивая его ревущей, пылающей тьмой. Ректор и Император могли поклясться, что видели, как в тучах формировалось лицо разгневанного, полного ярости старца. И как в каждом его глазу плясало по дракону. Один черный, а другой — синий.
— Что происходит, ректор? — Морган так сильно сжал бортик балкона, что тот начал трескаться.
— Н-н-не знаю, — заикнулся старик, трость которого то превращалась в грозное оружие волшебника, то снова возвращалась в состояние покоя. — Понятия не имею, Вше Императорское Величество. Я никогда не видел подобного, а во всей библиотеке Святого Неба нет ни единого упоминания о таком явлении.
— Как и в библиотеке Императорского Рода…
Оба существа обладали абсолютной памятью и разумом, который позволял пользоваться ей с невероятной скоростью. Но они не могли отыскать в недрах своего сознания ничего, что рассказывало бы о подобном явлении.
— Это воля, достопочтенные.
Ректор и Император обернулись. Позади них стоял закутанный в тюрбан, высокий Иностранный Мастер. Впрочем, оба они знали его истинный облик и то, кем тот являлся.