— Вот так ты мне отплатил, да? — в тусклом, серебристом свете, стояла фигура человека, которого Хаджар даже не сразу узнал. — За тот вечер, когда я спас твою мерзкую задницу от дикого кабана? Или когда отбил тебя от дорожных разбойников? Или когда специально для тебя, в проливной дождь, делал навес, чтобы ты не простудился?
— Бром? — Хаджар склонил голову на бок.
Так же попытался сделать и призрак, вытащенный из его сознания. Но не смог — его голова была отсечена от тела и держалась только за счет того, что Бром её поддерживал на руках.
Наемник Бром — человек, который превратил пять лет жизни Хаджара в бродячем цирке в настоящий ад на земле. А затем, когда они встретились в Море Песка, пал от его меча.
— Ты убил меня, проклятый уродец! — сокрушался призрак. — Разве так платят за добр…
— Тебе за это платили золотом, ублюдок, — едва ли не засмеялся Хаджар. Незначительным потоком воли он отмахнулся от призрака, развеяв того на миниатюрные, исчезающие во тьме, лоскуты тумана.
Подняв голову к “потолку”, Хаджар кровожадно улыбнулся и произнес:
— Нужно что-то посерьёзней, чтобы откопать во мне еще не заросшие душевные раны.
Хаджар уже трижды, за свою жизнь, прошел через испытания души. И каждый раз, оказываясь на пороге дома праотцов, он лишь становился сильнее. Его воля росла, дух — птица Кецаль становилась только больше и свободнее, а раны на душе закрывались пусть и уродливыми, но крепкими шрамами.
Еще через десять шагов, Хаджар уже не стал пугаться очередного силуэта.
— Твои руки по локоть в крови, сын, — она выглядела так же, какой её и запомнил Хаджар. Королева Элизабет. Каштановые волосы, добрые, теплые глаза и зияющая дыра в груди. — Я ведь просила тебя, милый Хаджар, чтобы ты оставил в стороне мир боевых искусств. Я говорила, что в нем лишь одиночество и разочарование.
Она тянула к нему свои окровавленные руки.
Хаджар лишь печально вздохнул.
— Ты знала, мама, чья кровь текла в твоих, а потом и в моих жилах. И если бы изначально хотела для меня иного, то никогда бы не позволила своему телу родить на свет мальчика, — он поднял ладонь и посмотрел ей в глаза. Из них текли маленькие ручейки горячих слез. — К тому же — ты не моя мать.
И все же, ладонь Хаджара дрогнула. Но, скрепив сердце и волю, он направил её в руку и развеял призрака во тьме.
— Как же это подло, — процедил он молчаливой тьме. — воскрешать память о родителях того, кто их потерял.
— А разве не подло, сын мой, жертвовать тысячами простых крестьян, — Король Хавер, сидел на скамьей, стоявшей в зале для пиров королевского дворца Лидуса. Через всю его грудь пролегала длинная, жуткая, кровавая рана. В руках он держал обломок меча, разбитого одним ударом собственного брата. — Сколько невинных погибло по твоей вине, Безумный Генерал. Сколько…
— Меньше, чем погибло бы по твоей вине, отец, — перебил призрака Хаджар. — Ты стал слаб. Слабый король — гибель для страны. Но ты бы никогда не отдал свою власть кому-то другому. И я ненавижу Примуса за то, что тот сделал… но я уже давно его понял. Вы оба были неправы и это стоило жизни каждому из нашей семьи.
На этот раз ладонь Хаджара не дрогнула. Он с легкостью развеял призрак отца. Человека, который так и не смог защитить его мать…
Двигаясь вперед, Хаджар встречал еще множество теней. Среди них были и Неро со своей женой, и Южный Ветер с Мастером, Лунная Лин, Санкеш, даже его собственный обрывок души.
Но их слова так и не смогли даже оцарапать внутреннего стержня Хаджара. Как бы ни прошел ритуал в племени Шук’Арка, но это закрыло последнюю брешь в его душевных доспехах.
И вряд ли что-то, не обладавшее большей силой, чем погребенной в самых глубоких недрах воспоминание о Елене, могло бы их пробить.
— Ответь мне, маленький дракон, мы сможем быть горды тобой?
Хаджар, замерев, обернулся. Позади него стояли два силуэта.
Высокий, статный, красивый мужчина в изысканных бирюзовых одеждах и рогами. А рядом с ним чуть ниже, куда свирепее, весь в шрамах, с грубыми чертами лица, длинными волосами и звериной улыбкой.
Хаджар опустился на колени и коснулся лбом пола. Он прекрасно понимал, что это были даже не тени, а лишь выуженные из его собственного сознания образы.
Но так ему велела поступить честь. А если не идти путем чести, то какой смысл вообще делать шаг?
— Учитель Травес. Учитель Орун, — полным почтения и уважения голосом проговорил Хаджар. — Росколятся небеса, утонет земная твердь, но даже это не остановит меня.
Какое-то время они молчали.
— Тогда иди, — синхронно произнесли два силуэта. — Враг, созданный тобой, уже ждет тебя.