Хаджар вновь поднял глаза на фигуру.
Половина его собственного лица с сияющим ярким светом глазом. Глазом, внутри которого плескался шторм в середине погожего дня; внутри которого ревел снежный буран, заставляющий почувствовать силу биться против целого мира; где гремел весенний гром, дающий чувство безграничной свободы и жажды битвы.
Внутри этого глаза сиял Северный Ветер.
Хаджар посмотрел на свою правую руку — покрытая алыми татуировками его истинного имени, скрывшим многие шрамы.
А затем он поднял левую.
Вернее то, что осталось от неё.
Лишь темная, неясная субстанция, так похожая на ту, что заменяла другому Хаджару его недостающую половину.
— Где твоя ярость, Хаджар Дархан?! — кричала фигура. — Разве ты не слышишь рева твоих предков? Разве ты не слышишь боя барабанов?! Разве ты не чувствуешь эту жажду?! Жажду биться с целым миром!
— Ты безумен!
— Нет! — сверкнул синий глаз другого-Хаджара и жуткая улыбка исказила половину его лица. — Это МЫ — безумны!
Хаджар схватил свой меч и бросился вперед.
— Наконец-то! — засмеялась фигура.
Их клинки столкнулись и небо раскололось светом полотна молний.
Два дракона бились в небе.
Синий и черный.
Они терзали друг друга, впивались когтями и клыками. И слышался их смех и плач. Бил гром, сверкали молнии, лил дождь.
Холодный и промозглый.
Он проникал внутрь их разорванной души.
Глава 875
— Вечные Источники! — выкрикнул Иблим.
Снаружи шатра творилось что-то невообразимое. Спокойное небо вдруг окрасилось черным цветом. Порывистый ветер разорвал оковы мертвого штиля.
Ударил гром и начали сверкать молнии. И затем поднялась буря такой силы, что многим воинам пришлось встать по периметру лагеря и, воздев руки к небу, начать что-то на распев произносить.
Постепенно вокруг “дома” племени Шук’Арка возник мерцающий светом купол. И, в отличии от тех, что создавали в Семи Империях, он не был основан на мощи рун или иероглифов.
— Самые сильные враги, Прокладывающий Путь, — и в центре невероятного катаклизма, бури стихии, спокойным островком выглядел один лишь Хранитель Прошлого. Старик, сидя у костра, смотрел на извивающегося и стонущего белокожего человека. — мы не встречаемся с ними в честном и открытом бою…
— Что это за тьма, с которой он борется?!
— … мы видим их в отражении спокойной воды, — договорил старик и замолчал.
Игнорируя все происходящее, он смотрел на то, как корчился в муках белокожий воин и то, как все шире открывалась зияющая чернотой рана по центру его груди.
Два дракона, переплетаясь в клубки клыков, когтей и крови, бились посреди бушующего шторма. Они рвали друг друга, проливая на гору реки черной и синей крови. Их глаза блестели животной яростью и гневом.
Они били друг друга хвостами, летали вокруг сплетаясь в клубок, где сложно было отличить одного от другого. Порой казалось, что они и вовсе сливались воедино, чтобы обернуться змеем, пожирающим собственный хвост.
А затем, разделившись, вновь погружались в неустанную и кровавую бойню, которую сложно было назвать битвой.