Она его развернула.
Ветер заглушил такой банальный и простой выкрик:
— “Ты все не так понял!”
Там, в конверте, лежали фотографии её и человека, который привел Хаджара в эту больницу. А еще фотографии с другими мужчинами. Главами записывающих студий, лейблов, корпораций, известными актерами, спортсменами и музыкантами.
Их было много.
И, кто бы их не прислал, Хаджар был ему благодарен.
Через неделю после этого, в день премьеры Призрака Оперы, на которую Елена пришла с известным режиссером, ему сделали операцию по внедрению нейросети.
— Северный Ветер! — донеслось сквозь мглу. — Северный Ветер!
Хаджар открыл глаза. Стоя на сияющей зеленым светом тропе, он, прислонившись к дереву, тяжело дышал.
Анетт, сияя серебром, тянула его в сторону высокой горы.
— Поторопись, Хаджар!
— Да, сейчас, — прохрипел он. — Иди вперед. Я догоню.
Анетт постояла недолго, а затем побежала дальше.
Хаджар сделал шаг и едва не упал.
Было больно.
Машинально схватившись за грудь, он отнял ладонь и посмотрел на неё.
Вся в крови.
В крови от открывшейся старой, уже даже позабытой, душевной раны.
Вытер ладонь о ствол дерева, Хаджар посмотрел на темную гору.
— Ты не сломишь меня, кусок камня, — прорычал он и побежал следом за Анетт.
Глава 867
Хаджар бежал следом. Листья кустов резали ему ноги, но вместо крови на светящуюся дорогу проливались воспоминания о прошлом Хаджара. И чем больше их впитывала тропа среди мистичных, вечно изменчивых джунглей, тем сложнее Хаджару было сделать следующий шаг.
— Не оборачивайся, Хаджар, — кричала бегущая впереди Анетт.
Символы на её теле сверкали все тусклее. Гора, за прошедшее время, меру которому Хаджар не мог определить, приблизилась лишь немногим больше, чем прежде.
Душевная рана, открывшаяся после “первого искушения”, тянула Хаджара вся ниже к земле. Воспоминания, сочившиеся из неё алой кровью, не давала ему свободно вздохнуть.
— Не поддавайся тьме, Хаджар! — кричала Анет.
Её смутный, сверкающий серебром силуэт терялся где-то в листве. Джунгли обступали Хадажра все плотнее. Лианы крепкими путами оплетали его руки и каждый раз ему приходилось прикладывать все больше усилий, чтобы прорваться сквозь их преграду.
Он потянулся внутрь души, чтобы призвать Черный Клинок, но обнаружил там лишь пустоту. А в следующий миг он уже вновь падал сквозь тропу джунглей.
Анетт на этот раз не стучала кулаком сквозь землю, пытаясь пробиться к нему. Лишь что-то показывала и беззвучно открывала рот. Наверное, что-то говорила.
Вновь превратившись в далекую звезду, джунгли сверкнули в последний раз, чтобы оказаться тлеющей сигаретой.