А она веселилась, шутила, приносила ему еду и напитки, слушала музыку и играла свою.
День за днем действовала ему на нервы. А потом, вдруг, не пришла.
Первый час он был рад, второй находился в растерянности, а на третий понял, что должен её найти. Он использовал всю мощь социальных сетей, чтобы выяснить, что она даже не уходила из больницы.
Так устала, что выйдя в коридор, села на стулья для “ожидающих” и уснула.
Тогда он написал для неё первую песню.
Через месяц он стала хитом в нескольких крупнейших мировых чартах.
Потом был клип.
Разумеется, в нем участвовала лишь Елена, а вместо Хаджара привычный образ человека с ноутбуком вместо головы.
Её стали узнавать на улицах, присылать цветы и прочее.
— Не ревнуй, — говорила она и насмешливо, но добро добавляла. — Призрак больницы.
Она, как и он, любила мюзикл “Призрак Оперы”.
И в тот день, когда все приключилось, они должна были пойти на него вместе.
— Мне кажется, ты здесь засиделся, — ворвалась она как-то раз в его палату.
Ка и всегда — сверкая ярче полуденного солнца, с улыбкой белее снегов на Эльбрусе, и с харизмой звезды мирового масштаба. Всегда яркая, всегда отзывчивая, добрая и радушная. Она была тем человеком, к которому остальные тянулись в попытке урвать хоть немного света, чтобы заполнить свою пустоту.
А она, перед каждым, выстраивала высокую стену отрицания, потому что весь её свет струился лишь в его, бездонную, жадную, ужасную бездну души.
— Как ты себе представляешь, чтобы мы поехали куда-то вместе? — компьютер не умел демонстрировать голосом сарказм, но Хаджару, тогда, хватало и этого.
— Точно так же, как посещал всякие мероприятия Стивен Хокинг! На электрическом кресле! Будешь как этот, ну, лысый из Икс-менов.
— Профессор-Икс, — напомнил он.
— Вот, точно! — Елена вздернула палец к белоснежному потолку и засмеялась.
— У нас в городе, да и в стране, этот мюзикл не показывают.
— А ты летал на самолетах?
— Самолетах? Я и на машине то два раза в жизни ездил. Один — в реанимацию. Второй — сюда.
— Мда, — Елена сделала вид, что задумалась. — Ну, благо, у самолетов есть такие волшебные штуки, знаешь, чтобы внутрь попадать. Называются трапы.
— Я знаю, что это такое.
— Тогда решено! Через две недели на Бродвее состоится показ Призрака Оперы. Мы с тобой сядем в чартер и, двенадцать часов, и мы уже на той стороне атлантике. Ты ведь не бывал в Нью-Йорке.
— Конечно же бывал. Каждый день посещаю. Сразу после того, как слетаю на важную встречу в Лондон и Гон-Конг. Иногда я бываю в этих городах одновременно.
— Тебе кто-нибудь говорил, что ты вообще не умеешь быть саркастичным?
— Что-что? Кажется, звезда однодневка что-то говорит. Лучше бы поработала над своим перебором. Ты в бочку не попадешь.
— Это такой намек на то, что я толстая? — Елена, смеясь, кружилась на каблуках. Её фигуре могли позавидовать многие из звезд Инстаграмма.
— Понятия не имею, — отвечал механический голос. — Может именно потому, что ты такая жирная, ты и не попадаешь в ноты. Я тут слышал в Японии сделали био-кибернитеческий ручной протез. Поставь себе — глядишь играть лучше станешь.