Глава 798
Запах вкусного, приправленного специями и душистыми листьями, мяса, приведет в чувства кого угодно. И Хаджар не был исключением.
Несмотря на то, что провал сознания дарил ему негу покоя, он, лишь поведя ноздрями по ароматному ветру, открыл глаза.
Далось это не так, чтобы просто. Веки были тяжелыми, будто каждое из них кто-то удерживал тяжелыми клещами.
Хаджар обнаружил себя все на том же плато, где несколько месяцев назад его избивал палками Орун. Как сейчас понимал Хаджар, делал он это для того, чтобы дать возможность Хаджару заново перестроить свое тело.
Сделать его более крепким и сильным. Насытить полезным мясом сильных зверей, которое Хаджар никак не мог получить в детстве.
Это, пусть и относительно, но сократило разницу между ним и наследниками аристократии.
Причем без Оруна, сам по себе, Хаджар не то чтобы не додумался бы до такой тренировки, а банально не справился. Бить себя палкой, когда у тебя едва хватает сил, чтобы вздохнуть, это что-то из области сказаний бардов.
Кстати об Оруне. Как и прежде, он сидел на широкой чурке и заботливо крутил вертел, на котором покоилась туша Пятирога. Кабана, размером с быка, к тому же — с пятью рогами и двумя парами острых клыков.
Стоит ли говорить, что вертелом Оруну служила отсеченная от дерева ветка, толщиной с руку самого Хаджара.
Вечерело. На черном бархате ночного неба уже сверкали россыпи драгоценных камней.
— Слабак, — произнес Орун.
Без ножа, голой рукой, он схватился за горячее, поджаренное мясо кабана, вырвал шмат весом в несколько кило и швырнул им в Хаджара.
Чтобы поймать “снаряд”, Хаджару пришлось откинуться на камни. Боли, что удивительно, он не почувствовал. Да и вообще — чувствовал себя отменно.
Оглядев себя, Хаджар понял, что кроме десятка новых, жутких шрамов, заменивших ему старые, он, в принципе, выглядит неплохо.
— Как…
— Пилюля Лиственного Покоя, — пояснил Орун. Так же, как и Хаджар, он вырвал кусок плоти. Но если себе он взял мяса с ноги кабана, то Хаджару выдрал со стороны позвоночника. Именно там у зверей находилось самое полезное, для адептов, мясо. — Пришлось потратить сразу две.
Хаджар, уже было откусивший от ароматнейшего шмата, так и застыл с куском мяса, не донесенным до рта.
Пилюля Лиственного Покоя! Её стоимость была запредельна. А создать это алхимическое чудо, способное излечить разве что только не абсолютно летальные раны адепта, вплоть до стадии Безымянного, могли только выдающиеся из алхимиков.
Те, кто достиг стадии Пикового Повелителя и при этом обладал Алхимией в Сердце. На весь Дарнас таких было по пальцам одной руки пересчитать.
А уж про реагенты, которые требовались для создания такой пилюли и сложность их обработки и говорить не приходилось.
Лекарство было настолько дорогим, что Хаджар даже сравнительной стоимости не знал.
А Орун использовал две таких пилюли!
— Сп-п-пасибо, — слегка заикаясь, произнес Хаджар.
— Было бы за что, — Орун, не стесняясь, до полных щек набил рот мясом и начал жевать. — У фефя ефе фефь офафлось.
Затем сглотнул, он смачно рыгнул, простучал себя по груди и вырвал очередной шмат.
— Ешь, — он махнул куском в сторону Хаджара. На того упали горячие капли запекшейся крови и мясного сока. — Тебе надо набираться сил. На рассвете присутпаем к следующей тренировке. Времени все меньше, а ты так слаб, что тебя чуть воробей не уделал. И это мой ученик…
Орун скорбно покачал головой и вновь начал буквально пожирать кусок кабана. Последний, кстати, дернулся на веретене. Видят Вечерние Звезды, Хаджар надеялся, что это просто немного вертел просел, а не то, что они жарили животное заживо.
— Этот воробей находился на стадии Первобытного Зверя.
— Будь он древним, я бы оставил тебя подыхать. Такой бесполезный кусок дерьма империи не нужен.