Зеленая, слабейшая из пяти местных разновидностей молний, ударила в полную силу прямо в Черный Клинок. Тот, будучи равным Императорскому артефакту, смог частично погасить её мощь, но весь оставшийся потенциал огненным молотом врезался в Хаджара.
Оставив на том месте, где стоял, угольную пропалину, Хаджар отлетел на несколько метров в сторону. Врезавшись ребрами в ствол могучего дерева, он не просто повалил его на землю, а сбил таким образом, что оно едва в воздух не взмыло.
— Не пытайся уследить за молнией, — Орун, издавая не самые приятные звуки, посасывал очередную косточку.
— И как же мне тогда её рассечь?
— Если ты не способен даже этого понять, то просто дай ей себя поджарить и избавь мир от очередного идиота.
— Если ты даже этого не можешь объяснить, ты прыгни со скалы и избавь мир от очередного недо-учителя!
— Нет такой скалы, спрыгнув с которой, я бы убился.
— О, поверь мне, я такую отыщу!
— Ты даже молнию отыскать не можешь, а что-то там про скалу говоришь. Ногу, ведь, подвернешь на первом камне.
— А ты даже камню не сможешь объяснить, как ему нормально на земле лежать.
— Камень, в отличии от тебя, прекрасно знает, как ему лежать. Потому что он — камень.
— А я — не молния! Я не знаю как она летит!
— Ты не мечник, — Орун разломал косточку надвое. Покрутив обломки между пальцев, он неглядя, резко выбросил их в небо. — Мечник знает, когда и откуда к нему придет угроза. И еще до того, как угроза поймет, что её заметили, — два обломка простой кости, разлетевшись на десятки метров в разные стороны, одновременно пронзили собой алую и зеленую молнии. Те разлетелись снопом искр и исчезли, оставив после себя характерный запах. — мечник уничтожает угрозу. И так до тех пор, пока не останется один.
Орун, как ни в чем не бывало, достал из кармана очередную косточку и снова принялся её жевать. Выглядел он при этом как довольный жизнью зверь.
В нем вообще мало что осталось от человеческого. Даже повадки напоминали, скорее, звериные, нежели людские.
— Какого… — Хаджар не мог понять, каким именно образом Орун смог обнаружить и определить, куда придутся удары молний.
Тот, во время их очередной перепалки, числа которым за последние месяцы просто не нашлось бы, не прерывал зрительного контакта с Хаджаром.
Тогда как он смог предугадать удары молний? Те ведь били с неба по абсолютно непредсказуемым, хаотичным траекториям и предсказать их появление нельзя ни в каком…
Руководствуясь инстинктами, Хаджар отпрыгнул в сторону. В пень, у которого он сидел, ударила молния. Столп огня выстрелил к черным облаком, а затем исчез. Вместо широкого, многотонного поня остались лишь угли и пропалина.
Но даже так — Хаджар вовсе не предугадал само появление небесного снаряда. Лишь только среагировал в момент, когда молния уже рассекла пространство. А это и рядом не стояло с тем, на что был способен Орун.
— Проклятье, — выругался Хаджар и поднялся на ноги.
— Лучше бы лежал, — сокрушался Орун. — Глядишь, так бы по-быстрее отправился к праотцам.
— Заткнись, — процедил Хаджар.
— Ну да — на старого Оруна так ты герой позубоскалить, а с молнией разобраться — силенок не хватает. Бездарь.
— И это мне говорит сумасшедший.
— Единственный нормальный в доме душевнобольных будет выглядеть сумасшедшим.
Хаджара одновременно восхищала и пугала способность Оруна ко времени и нет ввинтить философию и…
Вспышка озарения, сравнимая по яркости с очередной зеленой молнией, поразила сознание Хаджара.
Ко времени и нет…
Всю свою жизнь Хаджар доверял своим органам чувств. Он полагался на них куда больше, нежели на вычисления нейросети. Причем, будучи не безгрешным, он даже хотел сжульничать и приказал модулю вычислить траекторию следующей.