Стоило им спуститься по лестнице на третий (но здесь, учитывая что по Восьмому Проспекту не было принято ходить, а лишь летать, он считался “первым” этажом) этаж, как к ним тут же подошел статный молодой человек.
В строгих, черно-белых одеждах, он низко поклонился Доре Марнил и предложил сесть.
Причем усадили их ни куда-нибудь, а на диван, каркас которого был сделан из редкого, драгоценного металла. Сто грамм этого материала с легкостью можно было продать за сто тысяч имперских монет.
Баснословная сума. И при этом из него был сделан каркас для, внимания, — гостевого дивана. Об обшивке и деревянных вставках речь уже и не шла.
Ни Хаджар, ни нейросеть не смогли определить, что это были за материалы. Но, на ощупь, их цена вряд ли была меньшей.
— Что-то из напитков? — предложил юноша.
— Три пиалы с цветочным чаем и по бокалу легкого вина.
— Могу предложить немного верескового меда этого сезона.
— Нет, — слишком резко ответила Дора. В памяти девушки мед еще долгое время будет ассоциироваться с событиями Озера Грез. — Прошу прощения за грубость, Далин. Но, пожалуйста, без меда.
— Конечно, достопочтенная старшая наследница Дора, — поклонился юноша по имени Далин.
— Младшая, — с немного грустной полуулыбкой поправила эльфийка.
— Для нас, достопочтенная, вы всегда будете единственной наследницей Зеленого Молота, — едва слышно прошептал Далин и, отвесив столь же глубокие поклоны Эйнену и Хаджару, удалился.
Порой Хаджар забывал, “насколько” была богата аристократия. И уж тем более — какими несметными сокровищами владела правящая семья клана.
И уж тем более, учитывая весьма спокойную и ровную манеру общения Доры, Хаджар забывал и о её личном благосостоянии.
И такие моменты, когда Дора легко, не моргнув и глазом, позволяла себе арендовать и закрыть для посетителей самое знаменитое, дорогое и модное ателье в столице, возвращали Хаджара к осознанию реальности.
Чести ради стоит сказать, что Хаджар не испытывал ни грамма зависти. У него хранился в душе меч — Черный Клинок и это, все что ему требовалось по жизни.
— Ты просто не можешь пойти в Запретный Город в… в… в…, - Дора неопределенно помахала рукой. — в этом, — так и не подобрав нужного сравнения, закончила она.
Хаджар поднялся и подошел к ростовому зеркалу, стоявшему неподалеку от их дивана. К этому моменту Далин уже принес и расставил перед ними сервиз. О цене последнего, как и о оправе зеркала, Хаджар решил даже не задумываться.
Продать все это и вот у Империи появляется еще несколько фрегатов и, может быть, два, а то и три линкора.
С поверхности зеркала на Хаджара смотрел молодой мужчины. Слегка небритый, с правильными, в чем-то красивыми чертами лица, мускулистый, но вмеру. Так, что было видно, что каждое волокно и каждая жила предназначались лишь для одного — сражения.
Ни грамма лишнего.
В длинных, немного спутанных волосах, покоилось два орочьих пера, а с другой стороны позвякивали фенечки бедуинов Моря Песка.
Всю правую руку, от кончиков пальцев, до плечевого сустава покрывала алая, именная татуировка.
Из-под одежд торчал край круглой, черной татуировки — печать его драконьих предков.
— Думаешь, стоит побриться? — не оборачиваясь, спросил Хаджар.
— Думаю, юноша, вам стоит одеть что-то, что слуги Запретного Города не сочтут за грязь на полу.
Прозвучавший голос был одновременно строг, но при этом как-то… сладок. Настолько, что захотел прикоснуться к его обладательнице и обладать ею так же, как она своим голосом.
Хаджар повернулся.
У окна, окидывая его профессиональным, оценивающим взглядом, стояла невысокая женщина. Того самого возраста, когда еще не пропала с лица и фигуры юность, но взгляд и повадки уже относились к уверенной в себе, знавшей всему цену, женщины.
Она стояла не шелохнувшись, но при этом буквально излучала вокруг себя чистую и незамутненную страсть. Стройная, среднего роста, с идеальной, точеной фигурой, округлыми бедрами и крепкими грудями.