— И почему ты, человек-авантюра, всегда задаешь мне этот вопрос?
— Потому, что если ты спросишь меня, — “пожал плечами” Эйнен. — то проще и действенней было бы пробраться ночью в квартал Хищных Клинков и распылить там…
Хаджар строго посмотрел на друга. Тот осекся. Об этом их секрете нельзя было не то, что упоминать, а даже думать!
— Прости, Хаджар. Это из-за озера.
Хаджар вспомнил, что пока он бился с осколком прошлого Горшечника, остальные адепты находились в волшебном сне. И вряд ли тот был особенно приятным.
— Что там произошло?
— У остальных — не знаю. А я… — Эйнен на какое-то время замолчал. Его взгляд направился глубоко внутрь собственной души. В прошлое. — я видел маму.
Именно так. Не “мать”. А — “маму”. Услышав столь мягкое, домашнее слово, сердце Хаджара пропустило удар.
— Это несправедливо, Хаджар, — Эйнен завязал бинт. Он сделал это настолько туго, что у Хаджара едва искры из глаз не посыпались. Но упрекать друга он не стал. Вряд ли тот нарочно… — Какая-то тварь использовала свою магию, чтобы я увидел маму. Я пытался её обнять. Пытался её окликнуть. А она… как тень. Сидела на берегу и смотрела в море. Она ждала нас с отцом…
Эйнен редко когда рассказывал о своей семье. Все, что знал Хаджар, это то, что все его родные люди погибли. Государевы люди страны островов устроили масштабную кампанию против пиратов. И на море и на суше, среди пиратских и контрабандистких баз.
И пока Эйнен с отцом бились в море, его мать… в общем — она так и не дождалась своих мужчин.
— Я хотел спросить у неё благословления, Хаджар. А она молчала… Это несправедливо и…
— А мне кажется, что справедливо, — перебил Хаджар.
Эйнен ответил на это непонимающим и даже в чем-то шокированным взглядом.
— Я бы все отдал, чтобы увидеть мать.
Какое-то время они молчали.
— Тебе помочь подняться? — спросил, наконец, Эйнен.
— Я сам, — резче, чем, следовало, ответил Хаджар.
Опираясь на дерево, помогая себе веткой-посохом, он поднялся на ноги. В голову тут же будто набатом ударили. Мир резко крутанулся, но вскоре замер и вроде даже успокоился.
— Все готово?
Эйнен протянул маленькую пробирку. На первый взгляд могло показаться, что она и вовсе пустовала, но если приглядеться, то можно было заметить маленькую пленку, застывшую где-то около пробки.
— Ты понимаешь, что если это не сработает, то мы наживем врагов в лице Анис, Тома и Гэлхада?
— Неужели я слышу в голосе Эйнена Островитянина страх?
Хаджар подошел (честнее было бы сказать — доковылял) к Ларису. Сколько было этому юноше? Двадцать пять, двадцать шесть лет? Жизни еще не видел, настоящего пороха не нюхал, а все туда — Повелитель. Средней стадии, между прочим.
Один такой, стоит сотни Рыцарей Духа, решивших принять участие в Турнире Двенадцати. И если он пройдет дальше, то станет сильнее и станет стоить уже не сотни, а тысячи…
Империя всегда придерживалась не количественной, а качественной теории. Брось в банку сотню пауков. Подожди неделю и получишь одного или двух. Самых сильных. Самых хитрых. Самых злых. Тех, которых можно сделать еще сильнее, чтобы каждый из них стоил целой армии.
Пусть это и неприятно, но Хаджар был пауком. А Турнир — банкой.
Он наклонился к Ларису и, зажав тому нос, вылил в рот яд. Парнишка, рефлекторно, сглотнул его, но так и не проснулся.
Вот и все…
— А по-моему вариант с шантажом тоже был неплох.