Хаджар пришел в себя резко и почти мгновенно. Так же, как это бывало уже сотни раз на Горе Ненастий. С той лишь поправкой, что вместо хищного оскала Оруна он увидел перед собой фиолетовые, нечеловеческие глаза Эйнена.
— Твоя привычка использовать техники, ведущие к твоей же смерти, не исчезла за эти два года, мой варварский друг, — констатировал островитянин.
Он уже расфасовывал в походный, лекарский ящик разнообразные склянки и отрезал острейшим ножом промазанные, дурно пахнущие бинты.
— Где мы? — прохрипел Хаджар.
Последним, что он помнил была музыка Луи Армстронга. Кажется, нейросеть включила её из-за фразы осколка тени прошлого Горшечника.
Удивительно, что маленькая крупица, частичка души древнего Горшечника, смогла обрести силу, сравнимую с Пиковым Повелителем…
Но куда удивительней был тот факт, что она знала радио-версию песню семидесятых годов двадцатого века. Спрашивается — откуда?
— Где-то на берегу Озера Грез, — ответил Эйнен. — Ну или того, что от него осталось… Только ты, Хаджар, можешь уничтожить целый регион, который сотни тысяч лет считался гиблым местом.
— Просто он встретился, — Хаджар зашелся в приступе кашля. — С чем-то, что воистину является гиблым.
— Скромно, — фыркнул Эйнен.
Взмахом руки он убрал походный лекарский ящик в пространственный артефакт. Хаджар смотрел на небо. Там все еще бушевала буря. Значит времени с того момента, как он ушел под воду, прошло не так уж и много.
— Остальные? — спросил Хаджар.
— Здесь, — Эйнен кивнул в право.
Хаджар, не без труда, развернул голову в сторону. Они находились в небольшом бору. Под явно не природного происхождения навесом из палок и ветвей елей.
Разумеется с поправкой на то, что местные ели росли в весьма необычном регионе и, следовательно, сами тоже были не самыми простыми.
Каждое из деревьев, стоящих вокруг, в мире смертных можно было бы смело использовать вместо камней для крепостных стен. И, по результату, те получились бы в десятки раз крепче.
И под этим навесом сейчас лежало больше десятка адептов. Некоторых Хаджар узнал — Диносов, Гэлхада и Дору. Но остальные…
— Ларис здесь?
— Здесь, — Эйнен указал на одного из юношей. Ну да — богато одетый, с будто написанным кистью художника лицом и, даже в бессознательном состоянии, надменным лицом. — Я ввел его в лекарственную кому. Как и остальных.
— И даже Дору? — удивился Хаджар.
Взгляд Эйнена потяжелел, а рука его дрогнула. Учитывая, что в этот момент он резал бинты на руке Хаджара, то соскользнувший нож оставил глубокий порез.
Хаджар с удивлением посмотрел на товарища. Тот явно не использовал при этом энергии или мистерий, а значит материал, из которого был сделан нож, являлся…
— Подарок тети Доры, — пояснил Эйнен и спрятал нож в складки одежды. — Она говорит, что иногда приходится срезать с раненных поломанные доспехи. А те могут быть и Императорского уровня.
Нож, который может резать Императорские доспехи без энергии и мистерий? Хаджар догадывался из какого материала он был сделан, но напрямую спрашивать не хотел.
Вникать в тайны клана эльфов — и без этого у них было достаточно проблем.
— План, как всегда, пошел по кривой, — вздохнул Хаджар.
— И его отец наверняка следит за нами, — добавил Эйнен.
Хаджар еще раз оценил навес из палок и веток. Надо же, а он сперва подумал, что Эйнен соорудил его из-за бушующего шторма. А оказывается…
Что же, в скользкости и хитрости Эйнену всегда было сложно отказать. Бывший пират хорошо знал свое дело…
— Что будем делать, мой варварский друг?