Травес, сомкнув руки за плечами, стоял в центре зала. Его длинные рукава опускались едва ли не до ног. Широкий пояс с эмблемой свившегося кольцами дракона скреплял одежды.
— Я поместил в тебя свое сердце, Хаджар. — Голос у Травеса был густым и объемным, как ветер в кроне дерева. — Не все, разумеется, лишь мизерную долю своей крови, из которой создал маленькое сердце.
Хаджар невольно “дотронулся” до своей груди и вздрогнул. Это был мир иллюзий, но ощущался он так же, как реальный. Хаджар чувствовал свои прикосновения.
Он сел на корточки и дотронулся до пола.
Холодный.
Каменный.
— Как это… воз… можно? — с запинками произнес Хаджар.
— Даже если бы я попытался тебе объяснить, ты бы не понял. Пока не понял… — Травес подошел ближе. Каждый его шаг — словно движение целой горы. — В тебе есть миллиардная частичка моей силы, Хаджар. И вместе с ней я оставил с тобой частицу моего сознания.
Хаджар поднялся и посмотрел на существо, давшее ему новую жизнь.
— Так значит, ты не умер?
— Умер, — кивнул дракон. — То, что ты видишь, лишь моя тень. Последняя воля, оставленная тебе, чтобы ты мог найти свою справедливость и мою месть.
— Но почему ты пришел только сейчас?
— Значит, мы перешли к “зачем”… — Травес оглянулся. Он смотрел на дворец с легкой грустью и неисчерпаемой гордостью. — Ты ведь даже не осознаешь, что видишь перед собой и где стоишь.
— Мне кажется, я во дворце. Очень странном дворце.
— Дворец, — повторил Травес. — Можно назвать это и так. У нас мало времени, поэтому скажу прямо — я не должен был приходить к тебе сейчас.
Хаджар посмотрел в глаза дракону. Такие же янтарные и яркие, как и при прошлой их встрече.
— Тогда зачем?
— Чтобы удержать тебя от глупости, Хаджар. Тот свиток, который ты используешь — это ловушка.
— Я тебя не понимаю…
— Если ты перейдешь на стадию формирования благодаря тем способам, которые там описаны, то твоим потолком навсегда останется начальная ступень Небесного солдата. Выше ты никогда и ни при каких обстоятельствах шагнуть не сможешь. Такой вид техник называется “рабским”. Создан специально для того, чтобы делать себе бесчисленное множество адептов-рабов. Они живут дольше простых. Сильнее простых. И их можно использовать в разных целях.
Хаджар вздрогнул.
Теперь все становилось на свои места. С какой стати империя будет создавать вокруг себя сильные королевства? Зачем ей лишние организации, в числе которых есть адепты уровня Небесного солдата или даже выше? Она и так постоянно терзается во внутренних конфликтах. Секты воюют с сектами, кланы интригуют против кланов. Королевства пытаются оттяпать кусок у своих соседей.
И эта библиотека… просто ширма. С одной стороны, возможность стать сильнее дает кредит доверия Примусу и наместнику, в лице которого в Лидусе фигурирует империя.
С другой же стороны, даже если найдутся гении, способные накопить достаточно очков чести для свитка медитации, то эти гении… Они никогда не станут угрозой империи. Она остановит их и ослабит еще тогда, когда они находятся в самой своей уязвимой фазе.
— Черт, умно, — выругался Хаджар, признавая всю изворотливость имперских чиновников.
Они не просто двух зайцев одним камнем прихлопнули, а целые поколения.
— Но я ведь уже начал формировать свое “сердце силы” при помощи этого клятого свитка!
— Но еще не закончил, — напомнил Травес. — У тебя есть вся ночь, чтобы исправить ошибку.
— Ночь, — повторил Хаджар. — А завтра утром меня ждет бой.
— Противник силен?