Юнга вздрогнул. Он явно услышал рев, который в детстве, при игре “Рыцари и Драконы” издавали его друзья, пытаясь спародировать клич Хозяина Небес. А следом за ревом он увидел в шлейфе черного дыма, которым обернулся мечник, явные черты дракона.
Тот, танцуя, рассек сферу. Та распалась на вде части. В тех местах, где те упали на землю, прозвучало два взрыва. Каждый из них вырыл даже не воронку, а настоящий котлован.
Затем прозвучал короткий, резкий вскрик и все затихло. Когда же улеглась пыль, то на земле лежал труп широко раскрытыми, стеклянными глазами, он смотрел в вечернее небо.
Из пронзенных лат толчками била крови. Мечи и цепочка с шеи обоерукого воина пропали. Точно так же, как где-то за поворотом дороги, исчезла фигура, закутанная в черный плащ.
— Северный Ветер, — прошептал юнга.
Теперь он знал, как звали настоящего, не выдуманного монстра.
Глава 629
Хаджар терпеливо сидел в простой, деревянной повозке. Спиной к дороге, он смотрел на то, как перед ним степи приграничья Ласкана постепенно сменяются гористой, неровной поверхностью земель Дарнаса.
— А ты откуда бишь-то будешь? — спросил старик.
В широкой, соломенной шляпе, он сидел на козлах старой, плохонькой повозки. Запряженная худой клячей, она катилась по ухабам и колдобинам природной дороги.
Не мощеной камнем или выложенной гранитными плитами, а протоптанной и проезженной сотнями и тысячи крестьян.
— Из Лидуса, — ответил Хаджар.
Он крутил в руках цепочку Эона Мракса. Она действительно оказалась пространственным артефактом, внутри которого он обнаружил несколько сотен имперских монет и около десятка разнообразных зелий.
Иными словами — простой походный комплект. Что, в принципе, весьма логично — вряд ли орденовец носил бы с собой все свои сокровища, нажитые за сотни лет.
— Лидус… Лидус… не-а, никоись не слыхивал о таким местецке, — старик говорил со странным акцентом и постоянно посмеивался. — А форту Даригноскую зачем-то едец-то?
Хаджар улыбнулся. Он уже и забыл, что значит вот так вот — просто разговаривать со встреченным по дороге попутчиком. Более того, он вообще забыл, что значит разговаривать со смертным.
А именно им — простым смертным, и оказался старик. Он, застрявший где-то на третьем уровне Телесных Узлов, был типичным представителем населения Империи.
Примерно девяносто процентов Дарнаса и Ласкана мало чем отличались от этого селянина. О чем, живя в столицах и путешествую по опасным землям, населенным истинными адептами, легко было забыть.
— По заданию, — честно ответил Хаджар. Он не видел никакого смысла врать своему благодетелю, решившему подвезти путника.
— Зада-а-а-анию, — протянул старик. — Звучит-то строго хак-то. Из военных пришлый?
Почему-то простой вопрос поставил Хаджара в тупик.
— Из военных зачит-цо, — сам же на свой вопрос ответил селянин. Он стеганул поводьями кобылу и та, презрительно фыркнув, пошла не быстрее, а, будто на зло — медленнее. — Тупая кляча! Жратвы не получишь!
Лошадь, испуганно заржав, прибавила ходу.
Хаджар засмеялся.
На ходу, наклонившись с телеги, груженой различными овощами, он сорвал придорожную травинку и положил её в рот.
Горькая.
— Почему ты так решил, дед? — спросил Хаджар.
— По взгляду, значит-цо, и решил.
— Так ты ж моих глаз не видишь, — засмеялся Хаджар.
— А их приметил сразу, как на дороге тебя увидел. Идешь ты такой и взглядом военным-то дорогу буравишь. Вот и решил подобрать, подсобить. А то не гоже государеву человеку в дырявых сапогах по дорогам бродькать.