— Отправился бы, — первый их Дарханов отвернулся и посмотрел в сторону горизонта. — Но в этих землях, где нет законов Неба и Земли, может мой дух сможет и освободиться и…
Хаджар разжал кулак и в ту же секунду клетка и заключенный в ней осколок души Врага исчезли в складках пространства. Может Черный Генерал и был одним из древнейших существ в этом мире, но ему явно не доставало общения. Так что длинный клюв ворону, как это бывает в сказках, изрядно подвел.
— Большего от тебя мне и не нужно было, — Хаджар поднял взгляд к небу. — Однажды, потянувшись за силой, чтобы спастись в смертельно опасной ситуации, я отказался от части себя. Больше такого не произойдет. То, что было отнято когда-то, я верну обратно.
Хаджар посмотрел на спящего Кецаля, а затем поднял к лицу праву руку, где алело его Имя. И, может быть, оно звучало так же, как у Врага, но это не означало, что оно их объединяло.
Нет, его Имя было только его и ничьим больше. Ради него он чуть было не потерялся в бездне.
Хаджар закрыл глаза.
— Я уважаю тебя, но я не твой раб, — тихо прошептал он.
Когда он открыл их вновь, то перед ним, в бесконечном мраке, мерным стальным светом сиял иероглиф в форме жука. И каждая нить, каждая линия в символе, была будто оставлена совершенно невероятным, монструозным ударом меча.
Однажды, в битве с Томом Диносом, оказавшись в этом месте Хаджар едва выдерживал давление знака. Но сейчас все обстояло иначе.
Теперь на его правом плече сидел птенец Кецаля. Маленькая, но такая вольная птичка. А еще от его руки исходил багровый свет, щитом окутывавший Хаджара.
— Сегодня я нанесу тебе удар, от которого ты еще не скоро оправишься, — прорычал Хаджар. В месте, где нет законов Неба и Земли, в подвале, где таинственный металл сковывает энергию, Хаджар был не сильнее смертного. Но это означало и то, что метка Духа Меча ослабла в той же степени. И пусть Аркемейя сказала, что “раб однажды — раб навсегда”, Хаджар был не согласен. — Рожденный свободным, рабом стать не может. А, видят Вечерние Звезды и Высокое Небо, Хаджар Дархан был свободным даже тогда, когда смотрел на мир через экран ноутбука!
Сокрушительный удар кулака воли обрушился на метку.
Глава 611
Красная энергия, сгустившаяся в форму кулака, обрушилась на стальную метку. От первого же удара Хаджар ощутил жесткую отдачу.
Стоило только его воле коснуться тончайшей нити иероглифа (соседней с той, которую он разрушил во время боя с Томом Диносом), как по Хаджару ударила волна силы. Огромная, будто цунами, она захлестнула его и начала нещадно давить.
Хаджар задыхался. Его душа затряслась осенним листом, готовым сорваться с сухой ветки реальности.
— Ну уж… нет, — с трудом произнес Хаджар.
Он, усевшись в позу лотоса, собрал еще больше воли. Теперь то, что недавно выглядело алым кулаком, обернулось острым мечом — копией Черного Клинка.
Опустившись на нить метки Духа, он мгновенно окутался сиянием цвета мокрой стали. Будто метка сопротивлялась и никоим образом не желала распадаться.
Сам же Хаджар терпел все нарастающее давление.
В это время в реальности происходило нечто странное. Степной Клык и Дерек сидели по левую руку от лежащего на полу Хаджара, а Аркемейя — по правую. Сам же мечник выступал между ними чем-то вроде разделительной полосы.
— Великие Предки, — Степной Клык прошептал что-то на родном языке, а затем, свистнув между пальцами, призвал расплывчатый силуэт волка. Это все, на что хватало накопленной за прошедшее время энергии.
Вокруг самого Хаджара постепенно саван, от пяток к горлу, поднималось серебристое свечение. Одновременно с этим, Хаджар начал слегка дергаться, а по его телу потекли струйки сине-черной энергии.
— Что это? — с легким испугом спросил Дерек.
Меньше, чем мгновение назад, Хаджар улегся на пол со словами о том, что решил побеседовать со своим предком. Его слова, казалось, понял лишь краснокожий, но не встретил их особым одобрением.
— Душевные раны, — с удивлением произнесла Аркемейя.
Она с опаской отодвинулась в сторону, выглядя при этом так, будто они каким-то образом могли бы ей навредить. Один из самых глубинных страхов любого адепта всегда был, есть и будет именно душевные раны.
От них не спасет никакое зелье, не выручит не один артефакт и не залечит даже самая могущественная техника. Единственный способ одолеть их — иметь крепкое сердце и невероятную волю к жизни.
— На него так повлиял наш разговор?
— Это не из-за разговоров, — краснокожий протянул руку. Сперва Аркемейя не понимала чего орк от него хочет, а потом, спохватившись, отдала Степному Клыку походный мешок. Тот достал из него все ту же ступку и какие-то коренья. К удивлению всех присутствующих, на этот раз он не мазал ими Хаджара, а, сотворив какую-то смесь, выпил её сам. — Это из-за метки раба оружия. В этом месте её влияние ослабло.