Хаджару сперва показалось, что он видит старый кошмар о тех временах, когда единственным его собеседником была крыса. Тогда, в темнице королевского дворца в Лидусе, он так же сидел в тесном помещении в глубокой тьме.
Но наваждение быстро спало. Эта темница оказалась куда просторней. К тому же едкую тьму разбавлял тусклый свет, льющийся сквозь узкую полоску бойницы, заменявшей здесь окно.
На серых камнях лежала солома — видимо, заменяла кровать и служила чем-то вроде циновки.
Подойдя к решеткам, Хаджар схватился за них и попытался раздвинуть прутья, но, к удивлению, не смог. К удивлению, потому как сталь, которую он чувствовать в ладонях, не обладала собственной энергией. Следовательно — не могла быть артефактной.
А удивился Хаджар потому, что его не сковывали никакие кандалы, а на шее не висело рабского ошейника. Но, даже так, сила, почему-то, не мгла покинуть его энергетического тела. Будто запертая в нем, внутри меридиан и узлов, она билась о стенки ставшего непроницаемым сосуда.
Иными словами, в данный момент Хаджар мало чем отличался от простого, натренированного смертного.
— Что за…
— Очнулся, значит.
Хаджар прищурился. Напротив его камеры маячила стена с тусклым, факелом, пламя которому заменял голубоватый кристалл. Он напоминал лампы, свешивавшиеся с потолка дворца.
— Степной Клык?
— Да, — голос орка звучал справа. Видимо — из соседней камеры. — Дерек еще не в сознании.
Это был первый раз, когда краснокожий назвал ласканца по имени.
— Ты можешь сломать решетки?
— Если бы мог, Дархан, мы бы здесь не сидели.
Хаджар выругался. Слова орка звучали логично, но не задать вопрос он просто не мог.
Еще пару раз ударив кулаком по железным прутьям, Хаджар слизнул с разбитых костяшек кровь и отошел к стене. Прислонившись к ней спиной, он сполз на холодный пол.
Хаджар не сомневался, что с другой стороны каземата, Степной Клык сидел в точно такой же позе.
— Не сработал план, да? — в голосе краснокожего не звучало ни намека на осуждение. Скорее — разочарвание. Причем — в самом себе. — Не понимаю, Дархан, я ведь видел его, чувствовал его! И ударил прямо в центр силы. Я ощущал, как кинжал прознает плоть и…
— Артефакт подмены, — вздохнул Хаджар. Он смотрел в темный потолок. Оттуда падали тяжелые капли воды. — Он был готов заранее.
— Но как… не понимаю. Как он мог быть готов…
— Аркемейя, — Хаджар произнес имя без ненависти. Она обыграла его в чистую. Глупый Генерал. — Стоило понять, что наше появление в этих землях прошло было не просто замечено, а проконтролировано.
— Они позволили нам прорваться через вихрь?
— Нет, — покачал головой Хаджар. Он крутил в руках пространственное кольцо. То слегка блестело в тусклом свете бойницы. — Прорвались мы сами. Но, как только вихрь был разрушен, а мы оказались здесь — Король узнал об этом. И…
— Подослал полукровку, — прорычал Степной Клык. — Ты должен был позволить мне порвать её глотку, Дархан!
Хаджар вздохнул.
— Наверное должен был, — протянул он. — но не уверен, что тогда к нам бы не отправили отряд из сотни Да’Кхасси.
— Лучше смерть в бою, чем так! — Степной Клык ударил кулаком по стене.
Хаджар почувствовал это как легкий толчок, отдавший в спину. Он не мог спорить с краснокожим. Действительно — лучше было бы пасть в достойной сече и с честью встретить порог дома праотцов, чем так.
Проклятье!
Больше интриг, в которых совершенно не разбирался, он ненавидел разве что казематы. За год, проведенный в одном из таких, он успел проникнуться к ним глубокой антипатией.