Читать книгу «На все четыре...» онлайн.
– В смысле, «не кормить»? - не поверил я собственным ушам. - Ты хочешь сказать, что не ела уже двое суток?
– Ну тебя же вчера тошнило. Ты есть не мог. Так что вчера я твою пайку и съедала. А сейчас ты пошел на поправку, вот я и решила заработать свою порцию сама.
– Зачем? Разделим мою порцию на двоих.
– Ты что?! - испуганно воскликнула Соня, даже отшатнувшись. - Тебе нужно много энергии! От твоей формы теперь зависит наша с тобой жизнь! Обоих. Так что ты должен быть сильным. Я и из своей порции, когда заработаю, тебе еще добавлю!
– Не смей!
– Да, добавлю! - Сова не испугалась моего выкрика и сама повысила голос. - Ты читал Джека Лондона? Рассказ "Кусок мяса"?
– Да, - столь же быстро, как и вспыхнул, я и успокоился. Подняв ладонь я остановил фонтан е красноречия, уже готовый выплеснуться на меня. - Помолчи. Я понял аналогию. Какая-то логика в этом ест,ь - скрепя сердце вынужден был признать я. - Но всё равно. Мне вполне хватит только моей порции. - (то, что изначально речь шла вообще о моём апрете Сове на работу - уже отошло на второй план). - А насчет тебя я постараюсь договориться, чтоб тебя кормили и без всего этого.
– Не смей! - Сова понизила голос, испуганно оглянулась на дверь и наклонившись ко мне, продолжала полушепотом. - Ты помнишь, о чём мы вчера говорили?
– О чём? - затупил я.
– Об информации. Об охране, распорядке дня, количество, вооружение и так далее.
– Так ты...
– А я, убираясь в комплексе, смогу всё это разузнать! Так что они не только будут меня кормить. Они ещё и помогут нам подготовиться к побегу!
И я согласился. Ведь она действительно могла помочь. Вот только в таком случае мне и самому не с руки сидеть сиднем в камере. Вдвоем мы вдвое больше информации соберём. И я пошел узнавать, насколько распространяются наши свободы.
Сразу скажем, свобод у нас оказалось не так много. Узкий коридор с крохотными камерами, туалет, довольно приличная душевая (не работающая, но использующаяся), небольшой тренажерный зал, и столовая. Все помещения явно самопальные. Разделены и обустроены уже самими восточниками. Видно, что не мастера работали. Тяп-ляп все. У меня, как у профессионального строителя, аж глаз дергался, глядя на всю эту похабень. Ну, кроме душевой и туалета, те явно были тут изначально.
Людей я встретил не так много. Чаще других на глаза мне попадался именно тот самый Чёрт-Додик. Вот что за планида у человека? Всё время хочет, не хочет, а нарывается! Знаешь же, что меня один только твой вид провоцирует, так забейся куда-нибудь в норку и сиди там спокойно, так нет же. Он словно специально норовит мне на глаза попасть. Впрочем, под моим недружелюбным взглядом он мгновенно тушуется и линяет. Чтоб попасться мне уже в следующей комнатке! (Возможно он решил, что я его преследую, потому что к вечеру попадаться он перестал совсем.)
Кроме него я встречал только двоих неандертальцев-охранников Хлюста и Сиплого, а так же их начальника. Начальник этого «Колизея» от всех требовал, чтоб его величали Стас-Золотой зуб, но, даже, его подчиненные за глаза величали его Фиксой.
А ещё я встретил парочку таких же бойцов-гладиаторов, предназначенных на алтарь грядущего турнира. Первый - весьма колоритный паренек лет пятнадцати. С черными афрокосами (или дредами, я не знаю как там правильно это произносится?) на голове, с колечками в ухе и левой ноздре. С шелковым шарфиком на шее и с полностью татуированной левой рукой, от кончиков пальцев, до ключицы. А второй - тонкий и гибкий мальчишка. Такой, знаете ли, крапивинского типа. Лет двенадцати, с тонкими ручками-ножками и честным, открытым взглядом.
Больше мне за весь день так никто и не попался. Хотя в некоторых камерах точно кто-то был ещё. Но, то ли сам не горел желанием общаться, то ли в связи с буйным нравом был заперт.
А вечером, когда нас уже заперли в камере (то есть, даже в туалет ночью не сможешь выйти. Для этих целей в каждой камере по ведру в углу стояло) мы с Совой обменялись информацией. Ну, то есть ,в основном она делилась. Мне-то особо нечего было ей сообщить.
– Короче, этот Додик - он сам такой же раб. Его на убой на арене привезли, так как он слишком много себе позволял на прежнем месте. Но, как быстро выяснилось, он только говорить и мог. А на деле никакой не боец. Стоило заикнуться о выходе на арену, как его начинает колотить и он натурально ссытся. В общем, его тут заставляют всю грязную работу делать, а на арену пока не пускают. Не боец. Но и к обслуживающему персоналу он тоже не относится.
– Да с ним-то все понятно. Он нам не интересен.
– Ну да. А с самой охраной тоже не всеё просто. Фикса и его помощники - это так называемая внутренняя охрана. А есть ещё и внешняя. И, именно она отвечает за безопасть проведения турниров, за сохранность гладиаторов, и так далее. Главный, на самом деле, не Фикс, а Коля Цвет. Фикс - начальник внутренней охраны, некий Кержак - начальник внешней. Это всё, что я смогла пока разузнать. Сколько там людей, вооружение и график смены их постов пока неизвесто. Но время до турнира ещё есть. Узнаю ещё.
– Хорошо. А что это за фрик в столовой тёрся? Видела, такой... С синей рукой, с косами такими ещё, - я попытался жестами изобразить встреченного мной мальчишку.
– А, так это Шарфик. Его так все и зовут. Он шарфик с шеи не снимает никогда. Хотя твоё позвище куда лучше ему подходит. Вот уж точно Фрик.
– Угу. А ещё мелкий такой пацан, тощий такой. Видела?
– Это Дон, наверное. Он молодой совсем, но перспективный, как я слышала. Он до Беды, говорят, спортивным фехтованием занимался. Так что на арене сможет себя показать.
– Понятно. Нужно, значит, быть осторожнее. А еще кого-нибудь видела, слышала?
– Да. В угловой камере наркоман сидит. Гера зовут. Всё время обдолбанный. Он из камеры и не выходит почти. Ещё в третей камере буйный заперт. Курок прозвище. Он, то ли чечен, то ли дагестанец. Постоянно с другими гладиаторами конфликтовал, постоянные драки. На охранников кидался. Вот его и заперли от греха подальше... Кстати, у местных охранников шокеры мощные. Именно ими они всех успокаивают.
– Ну буду знать. А что насчет...
Но договорить нам не дали. В двери скрежетнул ключ, она распахнулась, и в темную камеру (электричества на стадионе не было) начала вваливаться целая толпа народа. В камере тут же стало светло и тесно. Светло, от принесенных светильников, как свечей в подсвечниках, так и керосиновых ламп. А тесно от набившегося народа. Испуганная Сова, спорхнув с моей кровати, забилась куда-то в угол, чтоб не отсвечивать, а я, не вставая, просто сел на кровати, разглядывая эту представительную делегацию.