Читать книгу «На все четыре...» онлайн.

Вот и мне предстоит отныне жить одному за них всех. А для этого побеждать на арене! И никак иначе.

Короче, придумать себе оправдание было совсем не проблема. Тем более, что все эти резоны были истинны, вот только это всё равно будет лицемерием. Я хотел жить! Я понял это со всей отчетливой ясностью. Понял и принял. Да, вот такое я говно, чтоб спасти свою никчемную жизнь - я готов убивать. Убивать детей. Только, чтобы выжить самому. Вот она истина. А все остальное лишь красивые обертки. Мне не очень нравился тот человек, в которого я превратился. Разве ж я был таким? Раньше б я сдался, возможно демонстративно отказавшись участвовать в этом турнире. А сейчас готов идти по головам, чтобы выжить.

— И сегодня в последнем четвертьфинале встречаются номер пятый - Дон и номер двенадцатый - Шиша, — надрывался ведущий в микрофон. — Да пусть победит сильнейший!

Боя снова не получилось. Казалось бы, Дон куда более опасный противник, чем тот же Гера, но и он абсолютно ничего не мог сделать мне своей ковырялкой. Главная проблема была в том, что спортивные фехтовальные снаряды (даже сабля, не говоря уже о рапире или шпаге) не имеют ничего общего с реальным оружием. Они тонкие, весят не более 700 грамм вместе с эфесом, легко гнутся на укол и вообще представляют из себя крайнюю степень вырождения боевого оружия. Ну и в спортивном фехтовании главное - это скорость. Нужно просто первым коснуться противника. Кто первым коснулся, тот и выиграл. От боевого фехтования это отличается тем, что спортсмены не привыкли думать о защите. Им это не нужно. Они не обращают внимания на возможность обоюдного поражения, ибо результаты боя за них считает электроника. Поэтому-то и часто лезут на рожон - больно-то всё равно не будет.

Я же, наоборот - свою тушку ценил неимоверно и просто не давал Дону выйти на дистанцию, с которой он мог бы, хотя бы, попробовать провести атаку. Элементарно не подпускал его к себе, выставив в его сторону свою пику.

Мальчишка, конечно, пытался подбить древко своей шпажонкой, но куда там. Он же привык как? Работать, в основном, самым кончиком клинка, отводя такую же пляшущую шпагу противника. А тут копьё, удерживаемое двумя руками (причем, куда более старшим и сильным противником.) Оно даже не шелохнулось. С тем же успехом он мог бы и по стене постучать своим прутиком.

Мой же ответный выпад сразу же достиг цели. Простой и прямолинейный укол. Бил я только руками, не подключая ноги и корпус. Понятно, что удар так получается слабым, но так я и атаковать-то всерьез не планировал. Просто продемонстрировать ответ. Кто же знал, что он тут же достигнет своей цели?

Нет, мою атаку Дон заметил вовремя. И пытался и отбить выпад своей шпагой, и одновременно уклониться корпусом. И только это и спасло ему жизнь. Попытайся он только отбить копье клинком, или только лишь уклониться корпусом - бой бы уже закончен. А вот так совместно, он сумел вывернуться, отделавшись только длинной царапиной на плече.

Я вовсе не хочу сказать, что копье эта какое-то супер-вундерваффе. Вовсе нет. И я вполне допускаю, что опытный мечник справился бы со мной на раз-два. Вот только Дону, как это не парадоксально, мешала менно его школа спортивного фехтования. Он не ролевик ни разу и просто не понимает, что можно предпринять в этой ситуации.

А говорить о преимуществах древкового оружия или клинкового и вовсе глупо. Всё решает индивидуальное мастерство. Но, при прочих равных почти гарантированно победит копейщик. Чисто за счет длины своего оружия и простоты обучения.

Недаром же, до появления огнестрельного оружия именно копье было основным оружием на поле боя. Причём, как у высокородных рыцарей, так и у серенькой пехоты. Самое массовое оружие средних веков. Простое в изготовлении. Металла нужно куда меньше, чем на меч или топор. Простое в обучении. В обслуживании. Длина оружия, опять же. Так что именно копье царило на полях.

Меч же в первую очередь не столько оружие, сколько символ! Символ власти. Простолюдину к мечу даже просто прикасаться было запрещено. Так что, если на поясе меч - можете не сомневаться: знатный человек. И обращению с ним нужно посвятить годы. И стоит он много дороже. И металла на него уходит больше. И в обслуживании сложнее. Все указывает на то, что это более сложное оружие (с меньшим радиусом действия). И да. Меч - вспомогательное оружие. Основное, даже у рыцаря, всё равно копье.

Если уж проводить аналогии с современными вооружениями, то резюмируем: Копье - массовое, простое с более длинным радиусом действия. Меч - символ власти, вспомогательное оружие с меньшим радиусом. Итого получается, что копье сейчас это автомат (ну или, винтовка), а меч - пистолет. Только так и никак иначе.

Впрочем, я отвлекся. Я просто пытался объяснить, почему Дон, вроде бы, вполне неплохо обращающийся со своей ковырялкой ничего не мог мне противопоставить. Ну кто же с пистолетом выходит против автомата? Пистолет (как и меч) сподручен в тесноте города, а в поле у него просто нет шансов.

Так получилось и тут. Царапнув мальчишку, я понял всю его беспомощность и бессилие, и перешел в атаку сам. Снова сделал выпад, но этот раз уже подключив и ноги, и корпус. И первая же настоящая атака принесла успех. Острие пики вошло Дону куда-то под мышку. Он выгнулся, уронил свою шпагу на песок и как-то медленно, словно нехотя, опустился на колени. Ноги, видать, его уже не держали.

Но он был еще жив. Я же, нанеся укол, вновь отодвинулся подальше. Нужно было бы добить его, пока он беспомощен, но я не мог. Это было бы уже слишком. Даже для меня теперяшнего. Итак сердце кровью обливается, когда гляжу на то как он угасает. А мальчишка, с трудом сплюнув кровью, пытался мне что-то сказать. Вот только рев толпы заглушал все звуки.

Чуть поколебавшись я приблизился к нему на пару шагов, отвернув копье в сторону. Нужно же уважить парня. Может просьба какая последняя у него?

– Передняя... Нога.. - в два приема выдохнул он, вновь сплюнув кровь изо рта. Похоже - лёгкое пробито.

– Что? - не понял я. При чём тут вообще передняя нога? Я же его в туловище ранил.

– Мосол... всегда... атакует... переднюю... ногу... снизу... вверх... в бедро... люби... мый... при... ем...

Последние слова я уже, скорее, угадывал, чем слышал на самом деле, несмотря на то, что отложив копье я подошел вплотную к мальчишке, подхватив его под спину и не давая упасть. Но он слабел на глазах. Жизнь вытекала из него в буквальном смысле. Но он нашел таки в себе силы закончить свою фразу полностью, и, только после этого, угас окончательно, обмякнув у меня в руках.

– Спасибо... - тихонько пробормотал я мертвому мальчишке, - прости.

Уложив убитого мной ребенка на песок, я провел рукой, закрывая ему глаза и встал на ноги. Хотелось выть. Он не смог прикоснуться ко мне даже кончиком своего оружия, но я чувствовал себя так, словно пробит насквозь. Было больно. Вот только я не имел права показать эту боль окружающим. Мне не позволял это сделать долг перед погибшими. Который только что стал и ещё больше. Потом, у себя в каморке, когда останусь один. Ни сейчас. Только не перед этими упырями. Ни за что.

Распрямившись, я встал во весь рост, гордо подняв подбородок и расправив плечи. И посмотрел на Шварца. Я не пытался ему ничего телепатически передать, или там, бросить вызов. Нет. Просто посмотрел на него. Но тот явно почувствовал себя неуверенно. Он, конечно, попытался это скрыть, одобрительно покивав головой и, даже, чуть-чуть похлопав в ладоши. Вот только во всех его движениях присутствовала некая нервозность. Может быть другие её и не заметили, но я видел отчетливо. Впрочем, я не стал дожимать его (зная его злопамятность, это может и аукнуться), а просто развернулся и ушёл к себе. И только после того, как за моей спиной захлопнулась дверь камеры, я позволил себе сгорбится и закрыть лицо руками, не столько заплакав, сколько зарычав от переполнявшей меня боли.

Глава 25

Заниматься самобичеванием я себе запретил. Ни к чему хорошему оно не приведет. Я просто принял ситуацию как данность. Да, мальчишка оказался в тысячу раз лучше и благороднее меня. Да, я - эгоист. И я убийца.

Странно, но до этого я себя виновным почему-то не считал, хоть и убил уже больше десятка точно таких же детишек. И только вот сейчас я осознал себя убийцей. Да, я виновен. И, поэтому, должен понести наказание.

Что? Самоубийство? Смешно, да. Стоило ли убивать его, чтоб потом лезть в петлю. Нет, это - не мой случай, однозначно.

Когда-то давно, ещё в той жизни, в армии, в свои первые полгода службы, прессуемый по духанке дедами, я понял одну простую вещь. Все люди делятся на два типа. Все! Одни — если их сгибать и прессовать до слома, начинают задумываться об самоубийстве. А вторые - об убийстве своих мучителей. И, если, их, таки, довести до точки, после которой они ломаются — действуют соответственно… Так вот, я еще тогда понял — я из второй категории.

Там, в том старом мире, это было абстрактное знание и не более того, ибо, до слома меня довести очень сложно. Терпелив русский мужик. Недаром уже тут я держался до последнего, порой прощая местным «детишкам» такое, чего и прощать бы не следовало. Но воспитание, обычай, страх перед государством… Всё это держало меня. До той самой ночи, когда они попытались сжечь меня заживо. Тогда я сломался. И убил в первый раз. А потом ещё и ещё. Как говорится, дальше - пошло легче.