— Тогда держись, — говорит Петр Иваныч. МАЗ ревет, выбрасывает столб дыма, запах солярного выхлопа немедленно заполняет кабину, двери то у нас до сих пор настежь открыты.
Чувствую — все, конец фильма. Сейчас умру! Задохнусь окончательно и бесповоротно.
Я тянусь к своему заветному чемоданчику, рывком распахиваю, в глазах уже темнеет, и звездочки по кругу бегают. Практически на ощупь отыскиваю кусок марли, закрываю им лицо. Помогает слабо, но все-таки хоть какая-то защита органов дыхания от этой невыносимой всепроникающей вони. МАЗ, как огромный ледокол, продолжает рассекать водные просторы мертвого озера, позади машины даже образовались два мощных буруна. Через несколько минут фары высвечивают брошенный нами прицеп.
А кто же теперь его цеплять будет? Словно молния проскакивает в мозгу. Кому-то из нас сейчас придется выбраться наружу, окунуться в зараженную воду и прицепить фургон. Уж если морячок в ОЗК умер сразу, едва попал в озеро, то без защитного комбинезона у любого из нас выжить шансов нет вообще.
— Петр Иванович, а что делать-то?
Старик в ответ смеется.
— Ничего страшного, Мишка сейчас все сам сделает. Для этого в воду лезть совсем не обязательно.
А парнишка в ответ — «я щас, я быстро», прыг-прыг, и ускакал куда-то назад по крыше.
Чувствую, меня всю трясет…
Ну как он зацепит? Как?
Заднее окно все грязью забрызгано, ни черта не видно, только звонкий крик пацана — «левее, правее, еще правее, стоп». Потом стук-гряк, железом по железу и — «готово, Иваныч». Еще минута, и довольный собой пацан втискивается в окошко с моей стороны. Лыба во все тридцать два, морда в грязи заляпана, но при этом жив, здоров и даже не запыхался.
— Я готов, — поехали!
Прям как Гагарин командует. Иваныч жмет газ, кабина вновь заполняется дымом, я захожусь кашлем. На развороте одна из дверок захлопывается сама, вторую закрывает Иваныч.
— Терпите, — говорит, — Лидия Андреевна, немножко осталось.
Как будто у меня есть выбор.
Едем очень медленно, наученные горьким опытом не доверять твердому дну. Я не выдерживаю и спрашиваю у Мишки:
— В воду не лез?
— Не-а, — качает вихрастой головой, — я же не идиот.
Ну и слава богу! Я немного успокаиваюсь, вроде бы все обошлось.
Свет фар и прожекторов конвоя видно издалека. Иваныч поддает газку, и наш многострадальный МАЗ вальяжно выползает на берег. Не успеваю я перевести дух, как вижу — наперерез тягачу несется Быков, размахивая руками на бегу.
— Что случилось?
Слов не разобрать, но Иваныч кажется догадался, о чем его просят. Резко увеличивает скорость и направляет машину в сторону от конвоя — прямиком в пустыню. МАЗ неохотно повинуется, переваливаясь на камнях и кочках, как хромая утка. Позади грохочет прицеп. Иваныч, высунувшись по пояс в окно, внимательно смотрит назад. Не успеваю я и рта открыть, как Мишка сигает в окно, и встав на площадке, тоже пялится назад, в озеро.
А мне из кабины не видно ничего.
— Что там? — не выдерживаю я, — мужики, не молчите, что происходит?
— Непонятно, — отвечает Иваныч, — кажется, мы на хвосте что-то притащили.
— На каком хвосте…? — я на секунду теряю дар речи.
Иваныч жмет тормоз, и я, не успев вовремя среагировать, врезаюсь переносицей в спинку переднего сиденья.
— Все на выход, — командует Иваныч, — а то здесь совсем дышать нечем.
Надо же, заметил, и полдня не прошло.
— Слава богу! — восклицаю я, и первая ломлюсь к заветной дверце, локтями отпихивая мужиков. Они смеются, и демонстративно галантно уступают дорогу. Джентльмены, блин…