— Сильнее! — закричал Джон, не в силах больше сдерживаться, — еще сильнее!
Слезы катились градом, а тело пронзали судороги почти непрерывным каскадом. Такого он никогда не испытывал, ни с одной женщиной. А ведь у него их было немало…
Джон засмеялся в предвкушении еще большего удовольствия, ведь самое приятное впереди, нужно только как следует разозлить экзекуторов и вулкан начнет извергать потоки раскаленной лавы. Добраться до начала извержения на тренировках ему еще ни разу не удалось. Инструкторы всегда прекращали пытки чуть раньше, чем успевали покалечить испытуемого.
Вот и сейчас экзекуция застряла на полпути. Как же их подзадорить?
— Ну что, узкоглазые, — его голос внезапно обрел невиданную твердость и незнакомые обертона, — никогда не сталкивались с подобным? Ну я же сказал — дилетанты. Бейте сильнее! Я вас всех уже почти люблю. Осталось совсем немного… и тогда я вас поимею.
Он демонически захохотал под градом ударов, — не выдержали нервы у громилы. В группе пронизывающих тело волн наслаждения появилась незнакомая, но удивительно острая нотка, вызвавшая у него исступление, — вероятно сломано одно или два ребра, поперечные волны жидкого огня столкнулись с основным потоком, вызвав интерференцию. От невероятной глубины и спектра испытываемых ощущений Джон даже слегка поплыл.
Мордоворот окончательно потерял контроль над собой. Уже совсем скоро…
Джон хотел в очередной раз крикнуть «еще», но не смог, дыхание перехватило, в сознании взорвался фейерверк огненных искр, выжигая остатки здравого смысла дальнейшего существования.
Пора уходить!
Сейчас начнется извержение, которое навсегда изменит его тело и психику. Уровень эндорфинов в мозгу превысил пороговое значение. Значит, вход в Шуньята совсем рядом.
Перед глазами на долю секунды вспыхнуло Черное Солнце — Атман. Вечная и неизменная духовная сущность. Абсолют, осознающий своё собственное существование высшим субъективным началом. Осыпалась шелуха реальности, осталось только чистое и незамутнённое сознание объятое пламенем наслаждения.
— Еще, — все что смог выдавить из себя Джон, уползая во тьму небытия…
Глава 3
Лидия
Я так долго не бралась за дневник, потому что не могла выкроить даже минутку свободного времени. За это время произошло столько событий, что впору начинать писать целый роман. Вот только заниматься этим по-прежнему некогда, столько всего навалилось. Может быть, потом, когда-нибудь соберусь с духом и приведу все в нормальный, читабельный вид.
Так, а на чем я остановилась?
Ах да, на штурме водной преграды…
25 февраля 32 года (поздний вечер)
До сих пор мороз по коже, когда вспоминаю, как глупо и нелепо все произошло. А самое обидное, что трагедии можно было бы избежать. Эх, если бы знать заранее…
Во всем виноваты наши «отцы-командиры», категорически не пожелавшие прояснить всю опасность форсирования зараженного паразитами озера. Да и я — тоже хороша, молчала до последнего, пока МАЗ Иваныча не провалился в подводную каверну. Передняя часть кабины грузовика ушла в воду по самую крышу и стала быстро наполнятся болотной жижей. Тягач, само собой, оказался не герметичен.
Внезапно почувствовала, как заложило уши. И даже не сразу осознала — я ору, как ненормальная. Все-таки нервишки в последнее время расшатались основательно. Жара, паршивое питание и недосып. А тут еще эти проклятые черви на мою голову… Словно какой-то защитный клапан психики сорвало, и вся накопившаяся злость, усталость и раздражение вырвались в едином сиюминутном порыве и превратились в невыносимо пронзительный вопль.
Иваныч тут же ударил по тормозам. Сильно накренившись, МАЗ встал на краю обрыва. Черт его знает, насколько глубоко уходила подводная яма, во всяком случае мне в тот момент показалось, что мы зависли на самом краешке отвесного склона. Еще пару секунд, и грузовик мог бы целиком уйти под воду, вот тогда нам всем точно были бы кранты. Повезло, у старика оказалась отменная реакция.
Забулькала грязная жижа, в нос ударила невыносимая вонь болотной тины, по крыше кабины Мишка громко топал подкованными ботинками, на два размера больше, чем нужно. Как он там удержался и не слетел в воду, когда тягач накренился под сорок пять градусов, я ума не приложу.
Надо признать, крик подействовал на мужиков отрезвляюще, Стивен птичкой упорхнул с переднего сиденья на лестницу, которая ведет на крышу, к пулемету. Даже про раненную ногу забыл сгоряча. А мы с Василием в тот момент цеплялись руками и ногами за все выступающие части кабины, чтобы не соскользнуть с заднего сидения прямо в серую жижу.
С Иванычем оказалось чуть сложнее: пока старик выбрался из-за руля, пока взгромоздился на сиденье, потом еще выше, одной ногой встал на рулевое колесо, второй на спинку сидения — времени прошло уйма, вода успела наполнить почти треть кабины и он слегка намок. Возможно, именно тогда и подцепил паразита.
А может быть, это случилось чуть позже, теперь уже не узнать…
Я чуть-чуть успокоилась, когда поняла, что мы больше не погружаемся. В немалой степени тому поспособствовал Петр Иванович. Очень спокойно попросил объяснить, а в чем собственно проблема? Ну, искупались, и чего страшного-то произошло? Бывает. Не впервой.
Вот тут меня прорвало, и я рассказала все… И о прыгающих червях, и о сожранных изнутри крокодилах. И даже о застреленном Чекистом, ни в чем не повинном солдатике, проболталась.
А с другой стороны, я никаких подписок о неразглашении не давала, так что с меня взятки гладки.
Иваныч выслушал молча, не перебивая, хмыкнул так, многозначительно, и говорит с издевочкой:
— И почему это, интересно, я совсем не удивлен?