Читать книгу «Японская война 1904. Книга вторая» онлайн.
— Сама по себе или возможны компромиссы?
— Мы были частью Китая, мы можем быть частью другой империи. Важно не название, важно, что вы с союзниками идете по одному пути.
— Вы не боитесь предать своих предков? Их выбор?
— Их выбор — это их выбор, наш — это наш. Предки помогают, но не управляют нами.
Я невольно покачал головой: все-таки мы с китайцами слишком уж отличаемся. Вернее, с маньчжурами. Когда-то они захватили Китай, но так и не стали тут своими. Древняя родина значила и значит для них больше, чем то, что было их всего-то несколько веков… Возможно, в будущем у нас получится лучше понять друг друга, а пока, пожалуй, просто остановимся на изначальной договоренности.
Вот так сумбурно все и закончилось. Хотелось бы сказать, что уже на следующий день я смог со всем разобраться, но у меня до этого даже руки не дошли. С рассвета и до самого заката просидел за бумагами. Надо было подготовить отчеты по своей линии, потом проверить снабжение, а для всего этого нужны были цифры. По моим поручениям в этот день бегало с десяток адъютантов и морщили лбы все до последнего офицеры, но вроде бы получилось ничего не упустить.
Точные потери вплоть до каждого отделения, точные остатки как военного, так и хозяйственного припаса. Что-то принадлежало нам официально, что-то надо было принимать на баланс… Причем канцелярия Куропаткина завернула мои первые записки, поставив вердикт, что нет в реестре причины постановки на учет «захвачено у японцев». Пришлось поменять на «взято по воле Божьей». Не знаю, было ли уже это в реестре или до чиновников дошли слухи о моей сделке с главнокомандующим, но дальше спорить никто не стал. Ну, а я получил возможность перейти к бумагам по наградам.
И ведь не расскажи мне Куропаткин, как правильно подавать на Георгия, сколько бы людей могло мимо него пролететь! А так я просматривал представления, отправлял на доработку те, где не хватало героической фактуры, а где-то… Делал себе пометки, какую роту или взвод нужно проверить лично. А то в некоторых, уж слишком героических, явно требовалось что-то делать с командиром, а в других, где все было слишком рутинно и буднично, наоборот, стоило поискать кандидатов на повышение.
В течение дня прерывался всего один раз — когда ко мне заглянули наши спасенные пленники, чтобы в деталях рассказать, как именно их повязали.
— Простите, Вячеслав Григорьевич, — Врангель посыпал голову пеплом. — Я ведь сразу понял, что Самсонов меня слушать не будет, но вспылил, полез на него… А смог бы сдержаться, хотя бы сам успел вернуться.
— Будешь умнее в следующий раз, — я подвел единственный возможный итог.
— Буду, но… Неужели мы теперь на поддержку кавалерии положиться не сможем?
— Почему? — вот теперь я не понял.
— Так Самсонов меня ославил среди наших за дерзость. Могут бойкот объявить.
— То есть им прикажут помочь нам в наступлении, а они останутся на месте?
— Приказ выполнят, но… Это же по-разному можно сделать. Вы понимаете?
Я понимал.
— Даже Мищенко больше не поможет? — спросил я.
— Вы с ним дружны, тут по-разному может быть, — Врангель опустил взгляд. — Если прикажете, я попрошу перевода. Меня вернут в Польшу, а вы сможете снова нормально сражаться.
— Нет, — сразу отмел я. — Во-первых, ты выполнял мой приказ, и я от своих слов отказываться не буду. А во-вторых, мы своих не бросаем.
— Но тогда как? У вас теперь корпус, разве вам хватит всего двух сотен казаков?
— Не хватит, но… В крайнем случае, наберем добровольцев, — я быстро нашел решение. — Запишем вольноопределяющимися, а коней да оружия у нас хватит.
— Но даже добровольцам нужно платить. И на довольствие могут не поставить. У вас хватит денег? — Врангель подобрался.
— С деньгами мы решим, — я задумался и кивнул сам себе. — Точно решим. Вопрос в другом: сможешь ли ты собрать достаточно добровольцев?
— Это точно не проблема, — Врангель широко заулыбался. — Попрошу всех наших написать письма, да и сам брошу клич. Под ваши-то знамена, ваше высокоблагородие, люди сразу потянутся.
— Да? — я тоже улыбнулся. — А мне вот намекнули, что с офицерами для меня, наоборот, проблема.
— Так то офицеры! А казаки вас уважают!
В общем, с Врангелем мы договорились — сотник впервые после освобождения из-под стражи выдохнул, осознавая, что жизнь не то, что не кончена, а лишь начинает набирать обороты. Ну, а я начал разбираться теперь уже с фельдшером Короленко.
— Вернули наш поезд, — первым делом доложил тот. — Я лично проследил, как его перегоняли на запасные пути поближе к нам. Потом прислал наших нестроевых с санитарами, чтобы там внутри прибраться. И вот еще составил список: что у нас там хранилось из медицинских припасов раньше, а что теперь пропало без следа.
Я взял бумагу, там было больше сотни позиций: бинты, одежда, всякие порошки, посуда, приборы и инструмент. Много всего у нас было и почти ничего не осталось.