Читать книгу «Город и его ненадежные стены» онлайн.

Памятник, естественно, оставался безмолвным. И никак не реагировал на мои слова. Наверное, я сам был единственным, кто мог их услышать. И, тем не менее, я продолжал рассказывать свою историю. О городе за стеной можно было говорить так долго, что конца этому видно не было.

Густые облака медленно ползли на юг, следуя за ветром. Их вид напомнил мне о том, что земля непрерывно вращается, а время неумолимо движется вперед. Словно в подтверждение этого птицы перелетали с ветки на ветку и время от времени громко щебетали. Бледная меланхолия зимнего утра окутала меня, как невидимый саван.

И этот момент я краем глаза заметил какое-то движение. Судя по всему, это была не собака и не кошка, а человек. Не меняя позы, я следил за движением глазами, чтобы этот человек не понял, что я его заметил.

Человек прятался за надгробием, которое не было достаточно большим, чтобы полностью его скрыть. Я увидел, что из-за надгробия выглядывает рукав зеленой толстовки. Той самой, у которой на груди был принт «Yellow Submarine». Безо всяких сомнений, это был именно ее рукав.

Судя по всему, мальчик тем утром также решил посетить могилу Коясу и случайно увидел меня, сидевшего рядом. Чтобы избежать нежеланной встречи, он быстро спрятался за первым попавшимся надгробием. Как часто он сюда приходил, я, вероятно, не узнаю никогда.

Слышал ли мальчик то, о чем я говорил? Не то чтобы я говорил особенно громко (по крайней мере, мне так казалось), да и прятался он не слишком близко от меня. Но при этом вокруг было очень тихо - стояла буквально гробовая тишина. К тому же, у мальчика были очень большие уши. Так что, возможно, он и смог подслушать мои признания.

А если он смог их подслушать, могло ли это причинить мне какие-то неприятности? Конечно, будь мальчик был обычным подростком, то он, вероятно, просто принял бы меня за сумасшедшего. Но он не был обычным подростком. И я представления не имел, что именно он мог подумать, услышав мой рассказ.

Я медленно встал с ограды, надел шапку, посмотрел на небо, и вышел с кладбища, как будто так и не заметил мальчика. Я намеренно не смотрел туда, где он прятался, но знал, что он все еще там и наблюдает за мной. Я ощутил к нему некоторую симпатию. По крайней мере, мальчик все еще помнил о Коясу, иначе не пришел бы на кладбище этим холодным зимним утром.

Я спустился по шестидесяти каменным ступеням, как обычно зашел в безымянную кофейню на вокзале и заказал горячий черный кофе и черничный кекс.

Женщина в клетчатом фартуке за стойкой улыбнулась мне. Это была естественная и теплая улыбка, которая как бы говорила: «Я вас узнала». Тем утром у нее было много дел за прилавком. Судя по всему, женщина одна управляла этим маленьким кафе. Я никогда не видел, чтобы там работал кто-то, кроме нее. Из динамика лился расслабляющий джаз на нужной громкости. Фортепианное трио исполняло «Star Eyes», но я не смог вспомнить имен музыкантов.

Согревшись в кофейне, я не пошел сразу домой, а вместо этого отправился в библиотеку, чтобы проверить, как там поживает кошачье семейство на заднем дворе. Котята лежали под старым крыльцом, прячась от дождя и ветра. Соэда соорудила там для них домик из картонной коробки и старого одеяла. Особого недоверия к людям кошка не проявляла (ее регулярно подкармливали сотрудники библиотеки), и при моем приближении не стала волноваться и лишь мельком глянула на меня. Котята, чьи глазки еще не полностью открылись, ползали вокруг матери, как маленькие червячки, а она с любовью смотрела на них полуприкрытыми глазами. Я наблюдал за ними издалека и не мог оторваться.

И тут я вспомнил, что в городе за стеной я никогда не видел ни собак, ни кошек. Там были только золотистые звери с единственным рогом во лбу. И птицы (хотя их я только слышал, но никогда не видел). Никаких насекомых я тоже вспомнить не мог. Почему там не было животных?

Наверное, они просто были там не нужны. Ведь в городе вообще не было ничего лишнего. В нем могло существовать лишь то, что было необходимо. И, наверное, я тоже был необходим городу. По крайней мере, на какое-то время.

Вернувшись домой, я разогрел картофельный суп и пообедал. А потом снова вспомнил о мальчике с желтой подводной лодкой на толстовке. Зачем он приходил на могилу Коясу? Просто так, чтобы навестить старика, который хорошо к нему относился? Или мальчик знал, что душа Коясу все еще бродит где-то между мирами, и что время от времени он является нам в виде призрака?

Меня бы это не удивило. Я знал, что Коясу стал призраком, и Соэда это тоже знала. Было бы неудивительно, если бы и мальчик, за которым присматривал Коясу, тоже мог его видеть. У Коясу все еще были незаконченные дела, и его призрак, так сказать, «доделывал» эти дела после его смерти, хотя сам в этом и не признавался. Возможно, забота о мальчике была одним из таких дел.

Мальчик продолжал приходить в библиотеку почти каждый день без исключения и читать одну книгу за другой (даже не обедая). Соэда показала мне список книг, которые он прочитал с позапрошлой весны. Он было поразительно разнообразным и включал в себя огромное количество названий: от Иммануила Канта до Мотоори Норинаги и Франца Кафки, от Корана до работ по генетике, от биографии Стива Джобса до «Этюда в багровых тонах» Артура Конан Дойля, от истории атомных подводных лодок до романов Нобуко Ёсии, от сельскохозяйственного справочника до «Краткой истории времени» Стивена Хокинга и мемуаров Шарля де Голля.

Меня охватило изумление от мысли, что вся эта информация хранится у него в мозгу. Кроме того, список, который лежал передо мной, был ограничен книгами, которые мальчик читал в нашей библиотеке. Даже Соэда не знала, сколько книг он мог прочитать где-нибудь еще. Зачем ему нужны были все эти знания? Какая от них могла быть польза?

Однако, оглядываясь назад, я понимаю, что вел себя примерно так же, когда мне было шестнадцать или семнадцать. Я тоже читал, как одержимый, набивая голову всевозможной информацией, так что, оглядываясь назад, я мог задать все эти вопросы и самому себе тоже. В то время я только учился отличать полезные знания от бесполезных.

Мальчик занимался, по сути, тем же самым, чем занимался в его возрасте я, только в промышленных масштабах. Его жажда знаний была неизмерима. Сколько бы информации он ни поглощал, ее никогда не было достаточно, поскольку мир вокруг был ею переполнен. Но, в конце концов, мы оба всего лишь пытались вычерпать океан ведром - разница была лишь в размере ведер.

- Бывает ли так, что он бросает начатую книгу, потому что она ему кажется слишком скучной? - спросил я как-то у Соэды.

- Нет, он дочитывает каждую книгу, которую начинает. Никогда не останавливается на середине. Для него книги - это не способ развлечься. Это - вместилище знаний, которые он должен употребить, не пропустив ни одной строчки. Например, если вам понравился роман Агаты Кристи, вы, вероятно, захотите прочитать и другие ее произведения. Но с ним это не так. Между книгами, которые он читает, нет никакой связи.

- И так будет всегда? Или это просто этап развития, который в какой-то момент пройдет сам по себе? Какими бы необычными ни были его особые способности, у всего есть свои пределы.

Соэда беспомощно покачала головой.

- Я этого тоже не знаю. В любом случае, то, что делает мальчик, находится далеко за пределами понимания нормального человека.

- А господин Коясу как-нибудь комментировал поведение мальчика, когда наблюдал за ним?

- Никак не комментирует, - сказала Соэда почему-то в настоящем времени, - Просто смотрит на него, скрестив руки, и улыбается.

47

После того, как мальчик увидел меня перед могилой Коясу в понедельник утром, он, казалось, стал обращать на меня больше внимания, чем раньше. По крайней мере, таково было мое впечатление. Не то чтобы он начал за мной пристально наблюдать, следить или что-то в этом духе, но время от времени я чувствовал, как его взгляд скользит по мне, причем обычно - по моей спине. Взгляд этот был особенным, он как будто касался моей кожи сквозь одежду. Но я не уловил в нем никакой враждебности или злого умысла. Вероятно, это было простое любопытство.

Наверное, мальчик был удивлен тем, что я, никогда не встречавшийся с Коясу при его жизни, посетил его могилу, а затем произнес перед этой могилой длинный монолог. Думаю, я заинтересовал его именно этим.

Мне было неизвестно, какую часть того, что я говорил на могиле Коясу, смог расслышать мальчик. Но, по большому счету, это не имело никакого значения. В любом случае, он был не из тех, кто кому-нибудь об этом расскажет. На самом деле мальчик вообще почти ни с кем не разговаривал.