Читать книгу «Город и его ненадежные стены» онлайн.

- Ты не догадываешься, почему?

Конечно, я догадываюсь. Потому что плечо, которое я сейчас обнимаю, принадлежит твоей тени. Настоящая ты сейчас в городе. В том загадочном, далеком городе за высокой стеной.

Твое плечо гладкое и теплое. Как же оно может принадлежать не тебе настоящей?

2

В реальном мире мы живем в разных городах. Они находятся не очень далеко друг от друга, но и не настолько близко, чтобы мы могли встретиться случайно. Чтобы добраться до тебя, мне приходится ехать на поезде с двумя пересадками, и занимает это полтора часа. Но наши города хотя бы не окружены высокими стенами. Так что мы можем приезжать и уезжать, когда захотим.

Я живу в тихом пригороде, а ты - в центре города, где гораздо больше людей и шума. Этим летом я пошел в двенадцатый класс, а ты - в одиннадцатый. Я учусь в государственной школе рядом с домом, а ты посещаешь частную школу для девочек. Обычно мы встречаемся один или два раза в месяц, попеременно то у тебя, то у меня. Когда я приезжаю к тебе, мы идем в ближайший парк или в Ботанический сад.

Вход в Ботанический сад платный, но рядом с оранжереей есть почти всегда пустующее кафе - одно из наших любимых мест. Там мы заказываем кофе и яблочный пирог и наслаждаемся разговорами в уединении. Если же ты приезжаешь ко мне, то мы обычно идем гулять у реки или моря. Ведь в центре города нет ни рек, ни морей, поэтому всякий раз, оказываясь в моем пригороде, ты первым делом хочешь увидеть именно их.

- Не знаю почему, но вид воды меня успокаивает, - говоришь ты, - И еще мне нравится ее шум.

Мы познакомились прошлой осенью и вместе уже восемь месяцев. Встречаемся, обнимаемся, иногда целуемся. И дальше дело пока, скорее всего, не зайдет. Ведь у нас нет ни времени, подходящего места для интимных отношений. Но главная причина, вероятно, в том, что мы полностью поглощены разговорами. Ни ты, ни я никогда не встречали человека, с которым могли бы так свободно и естественно выражать свои чувства и эмоции. И обмениваться мыслями.

Для меня встретить такого человека, как ты - это настоящее чудо. Вот почему мы так много болтаем на наших редких встречах, что теряем счет времени. Сколько бы мы ни говорили на какую-нибудь тему, мы никогда не можем исчерпать ее до конца, и, когда наступает момент прощания, многие важные вещи остаются невысказанными.

Конечно же, дело не в том, что я не чувствую к тебе физического влечения. Не может быть такого, чтобы семнадцатилетний подросток не испытал сексуального возбуждения, обняв шестнадцатилетнюю девушку с округлой грудью. Но я интуитивно чувствую, что время для этого настанет позже. Что мне сейчас нужно больше всего - так это наши встречи, хотя бы два раза в месяц, и долгие прогулки, где мы можем поговорить обо всем на свете. Обмениваться самыми сокровенными мыслями и с каждым разом все лучше узнавать друг друга. Обниматься и целоваться в тени деревьев, не пытаясь успеть все в эти чудесные моменты. А физические удовольствия можно оставить на потом. По крайней мере, так мне подсказывает моя интуиция.

Но о чем мы на самом деле говорили все то время, которое проводили вместе? Этого я уже не помню. Мы болтали так много, что выделить отдельные темы не представляется возможным. Но после того, как ты рассказала мне о странном городе за высокой стеной, он стал главной темой наших разговоров.

Ты рассказала мне, как устроен город, а я начал расспрашивать о нем подробнее, чтобы узнать как можно больше. Изначально город был именно твоим творением. Тем, что существовало в тебе уже очень давно. Но и я, думаю, тоже сделал все возможное для того, чтобы он стал реальным.

Ты рассказала историю, а я ее записал. Точно так же, как верные ученики древних философов и религиозных учителей тщательно записывали все за ними. Как прилежный ученик, я даже завел небольшой блокнот, предназначенный исключительно для того, чтобы записывать туда все о городе. Тем летом мы были полностью поглощены нашим общим делом.

3

Осенью тела зверей покрывает густой блестящий золотистый мех, чтобы они могли пережить предстоящие холода. Звери полощут копыта в холодной речной воде, объедают с деревьев спелые ягоды и щиплют листья ракитника.

Это прекрасное время года.

Я стою на одной из сторожевых башен, расположенных по периметру стены, и жду вечернего сигнала рога. Незадолго до захода солнца звучат один длинный и три коротких гудка. Мягкий звук плавно скользит по мощеным улочкам в медленно приближающихся сумерках. Это повторяется без изменений в течение сотен лет, а, возможно, и дольше. Звук растекается по городу, проникая глубоко в трещины каменных стен домов, выстроившихся вдоль рыночной площади.

Как только звучит сигнал, Звери поднимают головы, следуя древнему инстинкту. Некоторые перестают жевать листья, другие перестают топать копытами по тротуару, третьи просыпаются ото сна под вечерним солнцем. И все поворачивают головы в одну сторону.

Звери застывают, как статуи. Лишь их мягкая золотистая шерсть слегка развевается на ветру. Но куда они смотрят? И смотрят ли вообще хоть куда-то?

Как только затихает последняя нота, звери почти одновременно начинают двигаться. Тишина рассеивается, и на какое-то время стук их копыт заполняет извилистые улицы. Звери маршируют по брусчатке. Никто из них не пытается идти быстрее остальных - очевидно, не имеет значения, кто именно возглавляет эту процессию. Опустив глаза и покачивая боками, звери в тишине бредут к реке. И все же между ними, кажется, существует какая-то невидимая связь.

Понаблюдав за зверями несколько раз, я замечаю, что скорость и направление их движения строго регламентированы. Звери пересекают слегка изогнутый Старый мост и достигают рыночной площади с остроконечной башней (той самой, на которой находятся часы без стрелок). Там они присоединяются к небольшому стаду, пасущемуся на берегу реки и все вместе идут дальше вдоль пересохшего канала. Потом поворачивают на запад и пересекают рабочий городок, за которым начинается подъем на Северный холм.

Стена, окружающая город, имеет только одни ворота, за открытие и закрытие которых отвечает стражник. Он выглядит неповоротливым в своих тяжелых железных доспехах, но передвигается с удивительной легкостью. Никто, кроме него, не имеет права даже прикасаться к воротам.

Стражник - высокий, сильный мужчина, полностью отдающийся своей работе. Его заостренный череп гладко выбрит, как и лицо. Каждое утро он нагревает воду в большой кастрюле, чтобы аккуратно побриться острым ножом. Возраст его точно определить невозможно. В обязанности стражника входит созывать зверей утром и вечером. Для этого он забирается на двухметровую смотровую площадку перед своей хижиной и трубит в рог. Как этому грубому, почти вульгарному человеку удается издавать такой мягкий, лучезарный тон? Всякий раз, когда я слышу рог в сумерках, я задумываюсь об этом.

Как только все звери оказываются за стеной, стражник снова закрывает тяжелые ворота и с грохотом запирает их на огромный засов.

Перед Северными воротами находится поляна, где звери спят, спариваются и рожают детенышей. Неподалеку еще есть лес, заросли кустарника и ручей. Эта поляна также окружена стеной. Она невысока, на самом деле это - просто забор, высотой чуть больше метра, но звери почему-то не могут через нее перелезть. Или же они этого просто не хотят.

На большой стене по обе стороны от ворот расположены шесть сторожевых башен, на которые можно подняться по старым деревянным винтовым лестницам. Со сторожевых башен открывается прекрасный вид на пастбище зверей. Но, как правило, никто на эти башни не залезает. Жители города, похоже, зверями совсем не интересуются.

Лишь в первую неделю весны люди поднимаются на сторожевые башни, чтобы понаблюдать за боями зверей. В это время они становятся абсолютно дикими, совершенно непохожими на себя обычных. Самцы перестают есть и вступают в смертельные драки за самок. С громким ревом они стараются вонзить свой острый рог поглубже в горло или брюхо соперника.

В этот период зверей в течение недели не пускают в город. Стражник держит ворота запертыми, чтобы защитить жильцов от опасности, потому и рог в эти дни молчит. Многие звери получают в боях серьезные раны, а некоторые даже погибают. Но потом пропитанная кровью земля рождает новую жизнь. Точно так же, как ивы ранней весной почти одновременно распускаются свежей зеленью.

Звери живут в своем ритме и по непонятной нам системе. Вся их жизнь представляет собой непрерывно повторяющийся цикл, в котором они обновляют свой род посредством кровопролития. Когда брачный период заканчивается и теплый апрельский дождь смывает пролитую кровь, звери возвращаются к спокойному и мирному существованию.