- О чем ты думаешь?
- О «Могучей кучке», - ответил я без колебаний, почти рефлекторно, - Почему я не могу вспомнить их имен? Раньше я знал их наизусть. Мы проходили это на уроке музыки в школе.
- Странный ты человек - сказала подруга, - Почему тебя это так беспокоит сейчас?
- Я всегда беспокоюсь, когда не могу вспомнить что-то, что должен знать. Разве ты не чувствуешь то же самое?
- Меня больше беспокоит, когда я не могу забыть то, чего не хочу помнить.
- Все люди разные, - сказал я.
- Может быть, Чайковский входил в эту «кучку»?
- Нет, группа образовалась как реакция на творчество Чайковского. Как объединение композиторов, отрицавших западную музыку.
Мы надолго замолчали. В какой-то момент именно она нарушила это молчание.
- Такое ощущение, будто у меня внутри что-то застряло. И именно поэтому все постоянно идет не так.
- Зато теперь у тебя есть кому об этом рассказать.
Она на мгновение задумалась над моими словами.
- Так ты собираешься продолжать встречаться со мной?
- Конечно.
- «Конечно» - это твое любимое слово?
- Возможно.
Я поднял одну руку со стойки и положил на ее ладонь. Пять гибких пальцев нежно переплелись с моими. Будто разные времена сплетались и объединялись в одно. Внутри меня, как лиана, раскинулось чувство, очень похожее на грусть, но совершенно другого рода. Это чувство напоминало мне о том, что происходило раньше. Вероятно, во мне было что-то такое, о чем я и сам еще не знал. Пространства, в которых я еще не успел побывать.
«Балакирев», - прошептал мне кто-то на ухо. Как хороший друг, который сидел рядом и подсказывал ответы на экзаменационные вопросы. Точно, Балакирев. Теперь их было четверо. Четверо из пяти. Не хватало только одного.
- Балакирев, - громко сказал я. Так четко, будто писал его фамилию в воздухе. Я посмотрел на подругу, но она, похоже, меня не услышала. Она закрыла лицо обеими руками и тихо плакала. Слезы текли между ее пальцев. Я спокойно положил руку ей на плечо и сидел так очень долго. Пока ее слезы не высохли.
59
На визитной карточке молодого человека было написано название известной юридической фирмы: «Хирао, Хавакубо и Янагихара». Его собственного имени там указано не было.
- Я действительно юрист, но пока - всего лишь помощник. Что-то вроде ученика или мальчика на побегушках, - объяснил молодой человек, улыбаясь и глядя мне в глаза. Эта скромность показалась мне скорее заранее обдуманной, нежели искренней. Я предложил своим гостям расположиться на диване в приемной. Они садились на него с такой осторожностью, будто не были уверены, что диван их выдержит.
- Это - мой младший брат, - представил мне юрист своего спутника, - Он изучает медицину в Токийском университете. Скоро у него уже начнется первая практика.
- Я очень рад с вами познакомиться, - вежливо сказал младший брат и низко поклонился. Он казался чрезвычайно воспитанным.
Старший брат был высоким и щуплым, а младший - довольно коренастым. Но черты их лиц были очень похожи - правильные, четкие и интеллигентные. Оба были одеты по-городскому.
Старший - в темно-синий облегающий костюм, белую рубашку с галстуком в зелено-синюю полоску и черное шерстяное пальто, а младший - в приталенную серую водолазку и бежевые брюки чинос. Волосы у обоих были аккуратно подстрижены и уложены гелем.
Моя подруга из кофейни очень точно описала их как «приятных молодых людей». Оба были очень вежливы и выглядели интеллигентно, но при этом в них не было никакого высокомерия, и они определенно умели произвести хорошее впечатление. Им бы крем после бритья по телевизору рекламировать.
Первым заговорил старший.
- Это правда, что вы общались с нашим братом?
- Он каждый день приходил в нашу библиотеку и усердно читал, - сказал я, - Его внезапное исчезновение очень нас обеспокоило. Надеюсь, его скоро найдут.