- Барышня! Мария Дмитриевна! – в гостиную заглянул взволнованный Иван. – Там это… ваш супруг пожаловали!
Меня словно жаром обдало. Вревский? Но зачем он приехал?!
- Проси, - спокойным голосом распорядилась я, будто ничего из ряда вон выходящего не произошло. – И принеси его милости вина.
Находящиеся в комнате Надя, Елизавета и Алексей настороженно замолчали.
Как только слуга скрылся за дверью, в комнату вошел барон. Его густые волосы были в беспорядке, на них мерцали снежинки, и я сразу ощутила аромат зимней свежести, исходящий от него.
- Добрый вечер, ваша милость, - я поднялась с кресла. – Чем обязана вашему визиту?
- Здравствуйте, Мария Дмитриевна, - он слегка склонил голову. Свечи отбрасывали на его лицо теплый свет, и резкие черты казались высеченными из камня. – У меня к вам важный разговор. Мы могли бы остаться наедине?
- Да, конечно, - я кивнула друзьям, и они бесшумно покинули комнату. Наверняка у барона что-то очень серьезное, если он проделал такой путь, несмотря на погоду. – Прошу вас, присаживайтесь к огню.
Вревский присел напротив меня. Выражение его лица оставалось бесстрастным. В гостиную вошел Иван с подносом, и мы молча наблюдали, как он ставит на столик графин с вином и рюмку. Когда слуга ушел, барон сказал:
- У вас красивый дом. Вижу, вы не нуждаетесь в средствах.
- Слава Богу, нет, - ответила я. – А усадьба действительно чудесная.
- Понимаю, вы удивлены моим визитом, но дело не терпит отлагательств, – Вревский говорил спокойно. В его голосе звучала легкая усталость. – Императрица желает видеть нас на Рождественском балу.
- Что? Но зачем? – я растерялась.
- Не стану лгать, до государыни дошли слухи о нашем браке, и она хочет познакомиться с вами. Сплетни о скандале, якобы произошедшем между нами на балу, лишь подогревает интерес. Как вы понимаете, отказываться от приглашения Ее Величества нельзя.
Понятное дело, что не хотелось лишнего внимания к своей персоне, не хотелось появляться при дворе, где все взгляды будут прикованы ко мне. Любой неверный шаг и всё. пиши: пропало. Но я прекрасно понимала, что от моих хотелок ничего не зависит.
- Что ж… Значит, нужно готовиться к поездке.
- Мы отправимся пятнадцатого декабря. Я пришлю за вами экипаж, - барон налил себе вина. – Но это еще не все. Нам придется играть роль горячо влюбленных супругов, Мария Дмитриевна. Я вижу, что вы удивлены, но я попробую объяснить, для чего этот спектакль. Благодаря ему мы станем неинтересны ни обществу, ни государыне. Любовь, семья, верность – это так пресно. Всем подавай столкновение характеров, игру страстей. А «жили они долго и счастливо» даже звучит скучно.
- Вы тоже так думаете? – я пыталась хоть что-то прочесть по его лицу, но у меня ничего не получалось. Вревского словно окутывала плотная оболочка, не допускающая в его внутренний мир.
- Вы о чем? – барон поднял свои темные, будто бездна, глаза.
- Вы тоже считаете, что любовь, семья, верность — это пресно? – повторила я, не понимая, зачем мне это знание.
- Разве есть разница, как считаю именно я? – холодно поинтересовался Вревский. – Мария Дмитриевна, я не люблю задушевных бесед. Надеюсь, вы понимаете, что легкая игра в любовь не обязывает нас становиться друзьями?
- Прекрасно понимаю. Это был всего лишь вопрос. Женское любопытство. Так что вы можете не переживать о своих личных границах, ваша милость, - я равнодушно пожала плечами и поднялась. – Пойду распоряжусь, чтобы к ужину накрывали на одного человека больше и приготовили вам комнату.
- Буду безмерно благодарен, - барон отвернулся к огню, а я сжала кулаки, направляясь к двери. Убила бы! Надменный, равнодушный, холодный кусок льда!
- Мария Дмитриевна, - вдруг окликнул меня Вревский. Когда наши взгляды встретились, он попросил: – Могу я поговорить с Алексеем?
- Конечно, я сейчас позову его, - ответила я, покрываясь холодным потом от страха. Над головой барона снова «выпускала лепестки» черная лилия с той же пресловутой буквой «V». Тот же цветок распускался над головой князя, но, правда, белого цвета - символ безвременной кончины.
Я сходила на кухню с распоряжением. Потом сказала Алексею, что его ждет барон, и поднялась в свою комнату. Мне хотелось посмотреть в книгу.
Сладко спящий Орель сразу же проснулся, стоило мне зашуршать страницами древнего фолианта. Кот уселся рядом, наблюдая сонными глазами за моими движениями. Как только я перевернула седьмую страницу, Орель положил на нее лапу, будто говоря, что именно здесь находится то, что мне нужно.
- Спасибо, - я поцеловала его. – Ты настоящий друг.
Кот упал на бок и замурлыкал.
Мой взгляд пробежался по написанному. Какой-то обряд…