- Потому что она боялась всего на свете! Краснела, дрожала, нелепо улыбалась… Неприятное зрелище, скажу я тебе, – фыркнула доамна Нарчиса. – Мне, конечно, нравятся скромные фаты, но это ведь не девица, а растоптанный башмак!
- Но она вела себя… я бы сказала, вызывающе… - недоумевала матушка князя. – Сначала эти карточные чудеса, а потом ее странные стихосложения… Я даже кое-что запомнила! «Мама, ради Бога, я не капли не пьяна… И не одинока, и не просто влюблена…». Ты когда-нибудь слышала такое, Нарчиса?
- Что? – изумленно произнесла ее сестра. – Фата Николае читала такие стихи? Невероятно… Что ж, тем интереснее мне будет посмотреть на нее за ужином.
Я ехидненько усмехнулась. Давай, жги, Кренгуца! Посмотрим, что у тебя выйдет!
Вскоре в столовой появились князь со своим другом. Они расселись за столом. И тут со стороны дверей прозвучал испуганный женский голос:
- Добрый вечер, господарь.
- А вот и наша гостья. Прошу к столу, фата Кренгуца, - ответил князь, и я снова высунула голову из-за ширмы, отчаянно желая увидеть «явление невесты».
Боже милостивый… Что это такое?
Кренгуца видимо приложила все усилия, чтобы сразить господаря своей красотой. Розового платья ей было мало. Девушка вплела в волосы красные ленты, завила локоны вокруг лица и теперь походила не на пирожное, а на весеннюю клумбу.
Судя по реакции князя, он пребывал в некотором недоумении. Господарь помог ей устроиться за столом и вернулся на свое место.
За ширму заглянул молодой худощавый слуга.
- Давай-ка, налей вина! – проворчал он, ставя кувшины на столик. – Поторапливайся!
Я молча наполнила кувшины, и парень унес их. Сколько раз он еще будет отвлекать меня?!
А за столом уже разворачивалась интереснейшая беседа. Доамна Нарчиса взялась за молодую невесту с особым рвением.
- Фата Кренгуца, говорят, вы мастерски владеете стихосложением?
- Я… я… - девушка побледнела.
- Мне бы хотелось послушать что-нибудь из ваших творений, - продолжала женщина. – Думаю, князь тоже не откажется. Не так ли, дорогой племянник?
- Не откажусь, - он пристально смотрел на находящуюся в полуобмороке Кренгуцу.
- Не стоит смущаться. Пусть ваше выступление и было необычно в какой-то мере, но оно очень выделялось на фоне других. Мы ждем, фата.
- Хорошо, господарь… - промямлила она. А потом тонким дрожащим голоском продекламировала:
- Розы с шипами в саду распустились.
От нашей любви только слезы пролились.
Я вышила вам платок незабудкой,
Сжальтесь над стонущей вашей малюткой.
Мне…
- Достаточно, фата Кренгуца, - раздраженно прервал ее Штефан. – Я лучше сжалюсь над ушами собравшихся здесь.
Девушка густо покраснела, опустив голову, а доамна Нарчиса не унималась:
- Может, вы покажете нам карточные чудеса? Никогда не видела ничего подобного!
- Я дурно себя чувствую… Прошу вас. Можно мне пойти к себе? – еле слышно произнесла Кренгуца, не поднимая головы.
- А мне кажется, что здесь дело в другом, - князь вдруг ударил кулаком по столу, и посуда жалобно звякнула. – Посмотрите на меня, фата Николае! Поднимите глаза, я сказал!