Я не хочу быть свободным.
Поэтому остается лишь одно — решать проблемы. В том числе, и с ее детьми. У некоторых не складываются отношения с родителями избранниц или избранников. Люди это как-то преодолевают.
— Сейчас нам с тобой влетит, — констатирует Соня, когда охрана провожает нас до квартиры, — Ты тоже не очень трезвый.
Меня за время поездки развезло. Лучше бы поехать к себе, но я обещал приехать. Да и по поводу любительницы ночной Москвы следует объясниться.
Звонок в дверь. Она мягко открывается. Наташа в пижаме и наброшенном наспех халате, благодарит моих ребят за доставку, закрывает за ними дверь и переключает внимание на нас.
Соня громко икает и зажимает рот рукой.
— В ванну ступай, юная алкоголичка. Не очень хочется рвоту за тобой убирать, — Наташа старается говорить тихо и размеренно, но я вижу, что у нее подрагивают руки.
Я почти готов к какому-то саркастическому замечанию. Знаю. она может.
Однако, его не следует. Она явно ждет, что я ей скажу.
— Я ее в клубе нашел. Она с парнем каким-то была.
— И вы решили выпить за встречу? — все-таки срывается.
— Наташ, *уйню не неси, — отсекаю я.
В этот момент Соня выползает из ванной. Ее рвало. Она бледная.
— Погуляли — молодцы. Сонь. ты что-то принимала?
Девчонку знобит. Она похожа на взъерошенного воробья. И против воли во мне просыпается жалость.
— Нет. Только, если намешали.
— Будем надеяться, что нет. Иди на кухню, я тебе сейчас воды с солью сделаю.
Соня уходит. Я перехватываю Наташу за руку.
— Марк, иди спать. Утро вечера мудренее.
Согласен с ней. Какие-либо разборки сейчас лишь спровоцируют ненужный конфликт.
— Если будет нужно, зови.
— Ступай, помощничек.
Иду в душ, затем в спальню. На кухне Наташа пичкает Соню активированным углем. Едва моя голова касается подушки, я отрубаюсь.
Пробуждение встречает сильной головной болью и жаждой. На прикроватной тумбочке меня встречает бутылка воды. Наташа крепко спит, свернувшись клубком и отодвинувшись от меня к противоположному краю кровати. Голову простреливает. Нужно обезболивающее.
Плетусь в туалет, потом на кухню, где находится аптечка. Здесь я не один такой страдалец. Соня роется в аптечке, бледная, с залегшими синяками под глазами.
— Головка бо-бо? — спрашиваю язвительно.
— А у самого? — тут же огрызается она.
— Я — взрослый мужик, и так было надо для дела.
— Так все начинающие алкоголики говорят, — обрубает она, — А правда в том, что сейчас мы с тобой оказались на одном уровне. И то, что маман вчера промолчала, не значит, что она не выскажется. Только вряд ли в ее планы входит воспитание взрослых мужиков.
— Да неужели? Ты вчера неслабо накосячила — обманула, ушла в клуб, напилась там. Ты хоть помнишь, что парень, с которым ты была. когда я тебя нашел, наминал тебе задницу? Понимаешь, чем могло закончиться, а?