— Да ты сам! — София тоже никогда не сдается.
Потом прекращает ругаться и шагает ко мне.
— Мам, я так соскучилась. Сильно-сильно, — лезет целоваться. И плевать ей, что ей уже четырнадцать.
Арсений не отстает.
— Это моя мама! — заявляет, обхватывая меня за талию.
— Твоя, чья же еще, — чмокаю его в вихрастую макушку.
— Мам, мы кушать хотим, — заявляет София, звонко расцеловывая меня в щеки.
— Сейчас я приготовлю ужин.
Иду в нашу с мужем спальню, сжигаемая горечью. Как Макар мог это все разрушить? Неужели ему мы были неважны? Ведь как прежде ничего не будет.
Быстро переодеваюсь и направляюсь на кухню. Высокая кастрюля для спагетти. Небольшой казанчик для соуса. Размораживаю фарш. Достаю овощи. Мешаю творог для запеканки. Я столько раз это делала и не считала это чем-то непосильным. Ведь я это делала для своей семьи. На кухне появляется Софийка и начинает мне помогать. Вдвоем дело идет быстрее. Вот уже повсюду витает аромат домашней еды.
Со двора возвращается Егор, ругается на Софийку и Арсения за то, что ничего за собой не убрали. Она забавно огрызается. Не любит признавать чей бы то ни было авторитет.
— Мам, а отец когда приедет? — Егор задает обычный вопрос.
И совершенно выбивает меня из колеи. Что отвечать? Наврать про командировку? Хорошо, что кружусь у плиты, и не надо никому смотреть в глаза.
Только открываю рот, чтобы наплести с три короба, как с порога кухни раздается:
— Привет! Какие запахи, — на пороге кухни Макар, — Накормите добытчика, а то сегодня мамонт был несговорчивый…
У него в руках охапка красных роз. Он жжет меня взглядом, будто стараясь пробраться в мои мысли. А у меня на языке так и вертится вопрос, почему его не накормила Аглая, если самых упитанных мамонтов он добывает для нее?
— Папка! — бросается ему на шею Соня.
И снова это ощущение разрезаемых внутренностей. Хочется заорать — ну, чего тебе не хватало? Все же было хорошо…
— Да, конечно. Сейчас будем ужинать. Мой руки, — вместо этого произношу я. На цветы стараюсь не смотреть. Они напоминают мне кладбищенский венок.
— Это тебе! — Макар все-таки протягивает мне злополучный букет и целует в щеку.
Не сдерживаюсь и вытираю ее, а букет отдаю восхищенной Соньке, чтобы поставила в воду.
Еще не время. Мое время обязательно наступит.
— Нат, — зовет меня муж по имени. В голосе напряжение, — Руку дай.
Не дожидаясь моей реакции, подхватывает меня за запястье и надевает на него браслет из белого золота с сапфирами.
— Моей самой любимой женщине, — шепчет мне на ушко, прижимая меня к себе. Меня окутывает такой родной запах… И тоска… Беспросветная… Черная…
— Спасибо! — благодарю, но все же отворачиваюсь от поцелуя в губы.
Неизвестно, где они до этого побывали. Губы предателя.
Мерзко и горько. Вот теперь впору бы заплакать, но перед детьми не буду. У меня все хорошо. Если не сейчас, то будет обязательно. Я в этом не сомневаюсь. А Макар… Бог ему судья…
Дальше накрываю на стол. Мы ужинаем, вполне обычно делимся новостями, даже смеемся. Словно никакой катастрофы не стряслось. Словно муж не предлагал мне вчера спать с другими мужчинами, а сам не изменял мне 10 лет.
Затем уже у себя собираюсь в душ. Макар лежит на кровати и наблюдает за мной.