Макар молчит, его адвокат тоже.
Не дожидаясь начала перебранки отхожу вместе с охранниками в сторону.
Всеволод Михайлович что-то выговаривает сыну. Но тихо. Я не слышу. Да и не стремлюсь слышать. Всё, что мне нужно знать, я уже услышала. И от свёкра, и от мужа.
За пять минут до начала заседания секретарь открывает зал. Макар делает мне пригласительный жест в сторону двери, слегка улыбаясь. Отвечаю ему улыбкой и захожу в помещение. Константин и его напарник умело отсекают отца и сына Протасовых и Стрельцова. Правильно. Не нужно дышать мне в спину.
Сажусь на скамейку, закидываю ногу на ногу. На Макара, его отца и Стрельцова не смотрю. Волнуюсь ли я? Само собой. Я же не робот. А еще я знаю, как устроена судебная система. Если Макар успел подкупить судью, то она проигнорирует все мои доводы и доказательства с легкостью. И, даже предоставив оригинал согласия на продажу бизнеса с поддельной подписью, я могу так ничего и не добиться. Документ исчезнет. Такое бывало. И не раз. Ну, назначат проверку, пошумят. Однако свою правоту я уже ни за что не докажу.
Судья заходит в зал. Секретарь просит присутствующих встать. Поднимаюсь.
Снова встречаюсь с Макаром взглядами. Его тяжелый, транслирующий недовольство и не очень хорошие мысли на мой счет. Что в моем? Я не знаю. Очень надеюсь, что глаза не выражают обуревающих меня чувств.
Дальше судья начинает заседание: оглашает состав суда, спрашивает про отводы, удостоверяет личности присутствующих. Стандартная процедура.
После выполнения необходимых формальностей переходит к сути разбирательства.
Пора. Прошу слова.
— Ваша честь, у меня есть доказательства того, что сделка по продаже пять лет назад Протасовым Макаром Всеволодовичем нажитого в браке имущества Протасову Всеволоду Михайловичу была незаконной. Я согласия на эту сделку не давала. Подпись, стоящая на согласии, поддельная, о чем свидетельствует заключение почерковедческой экспертизы. Прошу приобщить копия данного заключения к материалам дела.
Подхожу к судье, вручаю ей документ. Она внимательно его читает, я же как коршун слежу за выражением ее лица, пытаясь угадать, на чьей она стороне.
Секретарь передает Макару копию заключения для ознакомления. Я с удовольствием отмечаю, как он мрачнеет. Не всё ты предусмотрел, не всё!
— Будут ли возражения против приобщения данного документа? — интересуется судья.
— Да, Ваша честь, — подскакивает Стрельцов со своего места, — В суд предоставлена копия заключения. Самого документа, о котором идет речь, нет. Нет оригинала заключения почерковедческой экспертизы. Этот документ нельзя приобщать!
Он слишком эмоционален. Может быть, после того, как на него посмотрел Макар? Стрельцов теперь тоже получил немало за этот процесс.
— Отклоняется, — как гром среди ясного неба звучит голос судьи.
Судья могла пойти навстречу требованиям Стрельцова. Могла обязать меня предоставить в суд само согласие, о котором идет речь. Но она как будто забывает об этом. И вообще игнорирует требования моих оппонентов. Она балансирует на самом краю, не нарушая закон. Почти. Я это понимаю. Понимает это и Стрельцов. От чего начинает заводиться все сильнее. В конце концов, начинает ругаться с судьей и угрожать ей жалобами. Меня это удивляет до крайности. Я слышала, что он — грамотный профессионал. И так себя ведет?!
Но последнее время меня многое удивляет.
Как будто этого мало, с места подает реплики Всеволод Михайлович:
— Вы не можете признать сделку недействительной! Все было по закону! Эта шлюха сама предоставила поддельное заключение. Она изменяла моему сыну… Гулящая…
Стискиваю зубы. Не реагировать. Не опускаться до их уровня… Мне это не надо…
Скандал заканчивается тем, что Всеволода Михайловича и Стрельцова удаляют из зала. Затем судья довольно спокойно признает сделку недействительной и назначает процедуру аудита, чтобы выяснить, сколько именно и чего мы с Макаром делим.
Это определенно триумф. Мой триумф. Смотрю победно на Макар и не скрываю торжества.
Поднимаюсь с места, когда судья покидает зал. А коленки-то дрожат. Оказывается, ничто человеческое мне не чуждо.
Покидаю зал и направляюсь в туалет. Надо перевести дух. Мою руки под холодной водой, прикладываю мокрые ладони к щекам. Сама не верю до конца, что у меня получилось.
Дверь сзади открывается. И закрывается.
А я ловлю в отражении взгляд Макара…
По телу проносится оторопь вместе с несвязной мыслью: "Где эта хваленая охрана?"
— Довольна? М-м-м? — тянет он, — Вижу, что довольна. Кто ж тебе помог? А? Е*арь твой?