Дуняша захлопала глазами, пытаясь вспомнить его и правильно поприветствовать.
Непростой муж смотрит на неё и ошибиться нельзя. Она застряла в состоянии непонимания ситуации всего лишь на несколько мгновений, но угрожающие поползновения в её сторону спутников этого человека заставили удивиться и попятиться.
Два воя непонятного знакомца быстро переглянулись между собой и постарались незаметно придвинуться к ней, а в их лицах проступило что-то охотничье. Не ожидавшая ничего подобного Дуняша вернула взгляд на главного и… вспомнила его!
— А ну, стой, глазастая, — прошипел вой узнанного боярина.
ГЛАВА 11
Дуняша растеряно смотрела на боярина Бокеева, а он явно пытался вспомнить её и не спешил урезонивать зарвавшихся холопов. Боярышня не могла понять причины их агрессии, но звериные оскалы на повернутых к ней рожах заставляли цепенеть от страха.
Дуня скорее почувствовала, чем дошла умом, что видит перед собою отчаявшихся, загнанных людей. И в глазах боярина Бокеева та же сумятица, сплетенная с безысходностью, но он всё ещё ищет мирный выход в отличие от обезумевших своих людей.
Что же произошло?
В последний раз Дуня видела его при входе в княжеский терем, а сенная девушка насплетничала, что он не пожалеет жизни за великую княжну Марию Борисовну, потому что любит!
— Василий Семёныч, — тихо произнесла Дуня, смотря ему в глаза, — что случилось?
Его люди дернулись, но едва слышный рык:
— Сядьте! — вернул их на место.
Дуня, не отрывая взгляда от тверского боярина, спустилась со скамьи и едва заметно повела подбородком на выход.
За этот жест она готова была сама себе настучать по голове. В тёмном помещении между трапезной и входом ей быстро и незаметно свернут шею! А она, видите ли, подметила, что другие паломники поглядывают на неё из любопытства и будут обязательно глазеть и прислушиваться, если она продолжить разговор с Бокеевым здесь.
Девочка отошла, взяла кувшин и понесла его к выходу. В коридоре специально хлопнула тяжелой входной дверью, а сама отбежала в угол. Немного света поступало из верхнего окошка, мимо которого шла лестница, и этого хватало, чтобы оглядеться.
К сожалению, а может, в Дуниной ситуации, к счастью, в любую минуту тут мог появиться кто-нибудь, но другого места переговорить не было. На улице вновь гремел гром, сверкнула молния, а косой дождь с новой силой ударил по стенам.
— Боярышня? — вежливо обозначил себя Бокеев и чуть склонил голову.
Дуня равнозначно ответила мужчине и повторила вопрос:
— Что случилось?
Он молча сверлил её взглядом.
— Что с Марией Борисовной? — уточнила она.
Вот тут он ожил и с большей заинтересованностью посмотрел на Дуню, а потом вдруг вновь поклонился, но уже значительно ниже. Видно было, что теперь он узнал девочку и вспомнил о её участии в раскрытии заговора.
— Она жива? — нетерпеливо спросила Дуня.
— Жива, — глухо ответил боярин.
— А эта… отбыла? — Дуня опасалась произносить имя старой княгини вслух, но сумела интонацией обозначить своё отношение.
— Эта? — зло и насмешливо переспросил он. — Сдохла…
Он не договорил, хотя наружу рвалось слово «тварь»!
Дуня резко втянула воздух сквозь сжатые зубы и на какой-то миг застыла в таком положении.
Бокеев выжидающее смотрел на неё, а она пыталась сообразить, как всё произошло и что сейчас делать. Соображать надо было быстро и правильно, а не так, как всегда. Первым делом Дуня выдохнула:
— Хорошо.