Но те лишь вежливо улыбнулись, да напомнили, что им пора:
— Задержались из-за этого чуда-юда, — чуть насмешливо произнёс Харитон Алексеевич, указывая на змее-гусеницу.
Проводили их всем миром и вновь принялись разглядывать Ванюшкино чудище и гадать, каким образом можно сделать большую птицу.
— Она не полетит! — горячась и срывая шапку, кричало Петрово семейство.
— А мы коней разгоним, она крыльями часто-часто замашет и полетит! — спорили его соседи.
— Не полетит! — дергая себя за бороду, пробасил кузнец. Видно было, что ему хотелось бы, чтобы птица полетела, но какой-никакой опыт подсказывал, что не полетит.
— А у меня вот… пеллер есть! — постарался всех перекричать Ванюша и достал из-за пазухи пропеллер. — Вот он как!
Малыш зажал палочку в ладошках и резко крутанул её, отпуская. Пропеллер поднялся в воздух, правда, быстро упал.
— Это что же? — все оживились, и коллективная мысль заработала с новыми силами. — Если таких штук над гусеницей поставить и соединить их с вращающимся бревнышком, то даже эта монстра полетит?
— Не полетит! — не уступали Петровичи. Дуня даже удивилась, насколько они едины в своём консерватизме. Три поколения — и все в одну дуду дуют!
— Да уймитесь уже! — зашикали на них остальные.
— Вот сделаем — и полетит! — опрометчиво заявили идеалисты.
— Это ж какого размера надо лопасти мастерить и сколько ткани уйдет на обшивку?
Чем сильнее втягивались жители деревни в обсуждение, тем больше ёжилась Дуняша, понимая, что выпустила механического джина из бутылки.
— Сынок, дай-ка мне эту штуку, — попросил Вячеслав и получив, тут же запустил её. — Надо же, стремится вверх.
Он ещё несколько раз крутанул пропеллер и с сияющими глазами обернулся к жене:
— Славушка, чудно-то как! Не каждый же придумает! А наши дети измыслили!
— У нас тут все много чего намыслили! — проворчала Милослава, но не улыбнуться в ответ искрящемуся радостью мужу не смогла.
Вячеслав взял жену за руки и мягко поглаживая её пальчики, забрал хворостины и выкинул.
— Не надо сердиться, горлица моя.
— Не сержусь, — вздохнула Милослава, — но дети не должны делать только то, что им хочется. Сам же знаешь, как легко стать рабом своим хотелок. Да и перебаламутили всех. Попы прознают, что люди не работают, а игрушки делают, так зачастят к нам. И так недобро косятся, что денег на свою церковь собрать не можем. Селение выросло, а церкви нет.
— Соберём… когда-нибудь. А не сходить ли нам ночью в поле, не потрудиться на благо рода и богатого урожая?
Милослава хихикнула и игриво глянула на мужа.
— По обычаю предков? — чуть ли не мурлыча, протянула она.
— Ага, Лада моя.
ГЛАВА 8
Дуняша поглядывала на оживившуюся Милославу, порхающую по имению с непроходящей полуулыбкой и невольно сама улыбалась. Боярыня расцвела и каждое её движение было немного танцующим, нацеленным продемонстрировать плавность, женственность и заворожить. Отец тоже ходил гоголем перед ней.
Иногда Дуня опасалась, что он сядет мимо коня или нос себе разобьёт, идя по двору, потому что совсем не смотрел, куда идёт и что делает. Но плечи были расправлены, взгляд лихой, а в руках всё спорилось.
Казалось бы, что может спориться у боярина? Но он то плёточку не глядя из руки в руку перекинет, то свиток размашистом жестом встряхнёт, чтобы тот эффектно размотался, и Вячеслав делает вид, что легко читает его в таком положении, а то показываемую детальку от вездехода играючи подкинет. Народ хихикал, но все понимали, что боярин красуется перед боярыней, и это было близко им.
Игрушечный бум продолжался, но теперь его возглавил Вячеслав. Он велел принести во двор все поделки народного творчества и отобрал наиболее удачные.