— По-моему? — фыркнула Дуня, чувствуя, что в душе растёт неконтролируемое возмущение. — По-моему?! — задыхаясь повторила она и наградив княжьего наставника разочарованным взглядом, отвернулась.
Отец Феодосий помолчал, а потом неожиданно произнес:
— Нельзя допустить, чтобы дурная слава пошла о княгине. Это позор всей семье и нам.
Дуня встрепенулась, хотела сказать что-нибудь ёмкое на счет Ярославны, но опустила глаза.
Отец Феодосий подавлял её. По сравнению с ним она казалась себе легкокрылой бабочкой, но зато легковесные красавицы видят окружающее по-другому и тоже могут удивить! Она собралась с духом и медленно проговорила всем известное:
— Те, кто поддерживает Марию Ярославну, ставят в упрек молодой княгине, что она родила ему только одного наследника. И лают её за это по-всякому.
— Есть такое, — согласился отец Феодосий. — Не исполняет она свой долг.
Дуня сжала кулаки и спрятала их в длинных рукавах. Вот ведь… А потом вспылила, открыто посмотрела на старца и не скрывая враждебности к его последним словам, четко и ровно припечатала:
— Всем тем людям за злословие перед богом ответ держать!
— Ишь ты, — насупился княжий наставник, ведь сопля ему сейчас пригрозила! Он открыл рот, чтобы осадить отроковицу, но она не унималась и чуть ли не выкрикнула ему в лицо:
— Мы все благословлены тем, что у нас есть ОДИН наследник.
Дуня больше не отводила взгляда.
— Ради нас всех Мария Борисовна несёт свой крест. Один наследник! Понимаете, что это значит?
Отец Феодосий угрюмо смотрел на неё, и Дуня гадала, признает ли он, что большинство бед на Руси было из-за дележки наследства?
— А ежели умрёт княжич? — глухо спросил Феодосий.
— А нечего его подставлять под руку сумасшедшей старухи! — огрызнулась Дуня и тут же ей влепили подзатыльник, да такой, что у неё лязгнули зубы. Но всё же она сделала попытку ещё раз ответить:
— Всё в руках божиих. Если что-то случится с Иван Иванычем, пока он маленький, так у нас Иван Васильевич ещё молод.
Дуня не стала вдаваться в варианты получения новых наследников. Слишком скользкая тема.
Вот если произойдет беда с Иван Ивановичем, то тогда и думать, а сейчас нечего.
— Кхм, — Феодосий не раз уже поражался насколько дети могут быть откровенны и прямолинейны, но то мальчики, а тут девчонка.
— Или через десять-двенадцать лет у нашего князя появится внук, — добила отца Феодосия Дуня, да ещё развела ладошки в стороны, показывая, что не видит проблемы.
Наставник княжича хмуро смотрел на Доронину и пытался понять, чьи слова она говорит. Но тут девочка горделиво приосанилась, вздёрнула подбородок и чеканя каждое слово произнесла:
— Мария Борисовна исполнила свой долг перед князем и народом, а большего желать — беду кликать.
Дуня стояла с царственным видом, дожидаясь реакции на свои высказывания. Она сказала кощунственную вещь: один ребенок — это благо для князя и княжества!
И пусть Феодосий не делает вид, что не знает о том, как князь мешал своим братьям жениться, не желая продолжения их рода. Все в княжестве осознают, что вопросы наследования стоят как никогда остро.
Сейчас время собирания земель, а не раздачи наделов сыновьям с расчетом на то, чтобы не обиделись. В Европе объединяются королевства, пытаясь создать новые империи и если на Руси по-прежнему останутся княжества и республики, то уже через десятилетия их начнут пожирать новые соседи.
А ещё Феодосий должен просчитать, что будет если у Ивана Васильевича появится новая жена! Новая жена — новые дети, а возле них образуются новые партии алчущих власти бояр.
Так было всегда.
И тут Дуню прошила мысль, что возможно церковникам только это и надо!
Не нужен им собиратель земель, а угоднее непреходящая свара между князьями! В таком разе всегда к ним обращаются за поддержкой.