Читать книгу «Боярышня Дуняша» онлайн.

Дуня огляделась и, вздохнув, пояснила Якимке насчет вывоза снега.

— На Москве время от времени снег со дворов вывозят за город, а то скоро нам здесь не развернуться будет, — и собралась вернуться в дом.

Машу позвали подружки в гости расшивать сарафан, братик Ванечка занимался со своим дядькой, мама устроила ревизию продуктов, дед с утра ушёл в думу заседать. Сегодня князь собрал не только думных бояр, но и думных дьяков, чтобы обсудить намерение новгородцев пойти под руку Великого Княжества Литовского. Промосковская партия в Новгороде слабела и это беспокоило Ивана Васильевича.

Дуня присела на скамеечку и открыла рот, чтобы поймать снежинку.

— Боярышня, а правда, что Якимка будет каменщиком? — спросила Любаша.

— Будет.

— А где он жить станет?

— На окраине нашего имения, — Дуня повернулась к девушке, — а тебе что?

Любаша смутилась, начала теребить край душегрейки, что отдала ей донашивать ключница.

— Хороший он, — призналась она и покраснела, и даже ножкой пошаркала от избытка чувств.

— Любка?! Ты? — воскликнула Дуняша и замотала головой. — Любаш, да на тебя такие парни засматриваются, а ты… Я через пять лет за тобой хорошее приданое дам.

Девчушка упала на колени и быстро затараторила:

— Жалко его… он добрый, а его всяк норовит обмануть! — Любаша закрыла лицо руками и провыла: — За него сердце болит! За тебя, боярышня, сердце болит… любы вы мне оба, вот и мучаюсь.

Дуня закрыла глаза, чтобы её нянька-наперсница не увидела, как она сердита. Она столько вложила в эту дуреху и думала продвинуть её на пост ключницы в Машкином доме или в своём, а Любка влюбилась в дурачка! Ну как так-то? Куда она торопится? Ей же ещё пятнадцати даже нет!

— Любаша, ты хорошо подумала? — нависла над ней Дуня. — Якимке придется жить возле каменного утёса, а там никого нет. Придут чужаки, разорят твое хозяйство, тебя ссильничают, а муженек твой будет хлопать глазами, чтобы на следующий день белугой выть, — чуть ли не кричала Дуняша.

— Может, и разорят, — всхлипнула потрясенная обрисованной картиной Любаша и неожиданно сердито выпалила: — но Яким не дурак.

Дуня раздраженно замахала на неё руками, чувствуя, что готова вкладывать ум в дурочку дедовским методом.

— Уйди, бестолковка!

— Боярышня, миленькая! — Любаша протягивала руки в мольбе:

— Пропадёт он без меня!

Дуня отвернулась, но жертва любви, как заправская сказительница расписывала горести, которые Якимка испытает без неё.

Наконец Дуняша сообразила, что видит перед собой тяжёлый случай, не поддающийся лечению, и буркнула:

— Весной отправлю Якимку к утёсу, посмотрю, как он на месте работает, а там видно будет.

Ты же пока со мной останешься, и кто знает, может, ты его через день забудешь. С глаз долой — из сердца вон!

Любяша подскочила, низко поклонилась и отбежала, но Дуня успела расслышать:

— … не забуду!

— Тьфу, дура! — выругалась боярышня и с испорченным настроением поплелась в дом.

Накатила апатия. Период неугомонной детскости сменился взрослым спокойствием.

Захотелось пойти на кухню, приготовить себе вкусненького и, завалившись на постель, читать книги. С особым смаком вспомнился щербет, который она делала в имении. Там ей казалось, что она будет часто готовить его в городе, но идущие один за другим посты обломили сладкие мечты. Ну, а книги… тут без комментариев. Хотя ведь собиралась же делать книжку-раскладушку!

Дуня съела подвявшее яблочко и решительно полезла в короб, где залежалась подготовленная бумага для кирагами. Из-за поездок в Кремль пропадала светлая часть дня, и Дуняша вынуждена была откладывать свою задумку.