Дуняша обеспокоенно оглянулась и потеряв равновесие, не удержалась на доске. Она нелепо взмахнула руками, упала и кубарем покатилась вниз. Бабы, до этого спокойно наблюдавшие за веселящимися маленькими бояричами и боярышней, заголосили:
— Убилась!
Всё происходило быстро.
Княжич только что слышал возбуждённо-радостный гомон приятелей, потом вопль дядьки и присоединившиеся крики множества людей и вдруг истошное: «Убили!» на фоне падения Дуньки.
Да и покатилась она, как бочонок, крутясь вокруг себя. Восторг и ощущение полета тут же перебил страх! Тело княжича стало непослушным и расплата последовала немедленно.
Иван Иваныч упал, из-за доски кувырнулся, ноги больно дёрнуло, а потом его так же, как Дуньку, закрутило в падении. Он сгруппировался и не сопротивлялся, чувствуя, что ещё немного — и остановится без усилий.
Обезумевший Никифор Палка несся вниз, размахивая руками и не помня себя, и чудо, что не переломал себе ноги!
Дуню эпическое падение здорово встряхнуло и ей хотелось полежать, прийти в себя, но она слышала вопли обеспокоенных людей, поэтому кряхтя поднялась и вяло помахала рукой, показывая, что жива. Чувствуя боль в ноге, она осторожно наступила на неё и, сообразив, что не так уж больно, похромала к княжичу:
— Иван Иваныч, живой?
Он повернул голову к ней и посмотрев на неё шальными глазами, ответил:
— Ох и выпорют нас! — и тоже стал подниматься.
Дуня почувствовала соленую влагу во рту и сплюнула кровью. Подняла руку к губам, думая, что разбила их, но нащупала языком дырку на месте качающегося зуба, предвестника её гениальных идей. Кровь во рту быстро набралась заново и пришлось вновь сплюнуть.
Княжич задумчиво понаблюдал за ней, пожевал губами и тоже сплюнул красным.
— Кажется, зуб выбил! — сообщил он и растянув губы, показал дырку.
— Молочный? — зачем-то деловито уточнила Дуня.
— Ага.
— Я тоже, — и улыбнулась. Княжич посмотрел и тоже улыбнулся: — У тебя двух зубов не хватает, — сообщил он, и Дуня срочно стала проверять языком. И точно, оба верхних передних молочных вылетели при ударе, а она так наелась снега, что даже не заметила. На всякий случай нагнала слюны и ещё раз всё сплюнула, надеясь на то, что промоет собственной кровью дырки от попавших извне микробов.
Тут к княжичу подбежали холопы и стали его ощупывать, но Иван Иваныч только недовольно отбивался, а потом сердито рыкнул на них, отгоняя и почти беззвучно повторил подружке:
— Выпорют.
Она как раз увидела лицо приближающегося княжьего дядьки. Он уже не бежал, а еле шёл и был ужасно бледен, но в глазах его разгорался дух возмездия! Дуня сразу поняла, что её будущее висит на волоске. План по спасению созрел мгновенно. Дуня подмигнула княжичу и громко застонала, театрально раскинув руки, словно бы взывая к небу:
— У-у-умира-а-а-ю-ю!
Мальчишка недоуменно хлопнул глазами, но тут он увидел приближающегося дядьку и его вид был нехорош, совсем нехорош. По спине княжича побежали мурашки, предчувствуя наказание и ему захотелось «умирать» вместе с Дунькой. Уж больно жалостливо у неё получилась это делать.
Иван Иваныч вцепился в едва держащуюся на ногах Доронину и тоже что-то простонал. Все вокруг замерли, а шатающиеся княжич с дьяковой внучкой в обнимку начали подниматься на горку… всё быстрее и быстрее… под конец они лезли на четвереньках — и никто за ними не мог угнаться!
Вместе с ожившими приятелями эта парочка ловко заскочила в сани и, не дожидаясь дядьки с холопами, помчалась в Кремль.
На женской половине героическим страдальцам была оказана помощь и ласка. Их переживания щедро сдобрили вкусностями, хотя и пожурили, чтобы больше так не рисковали.
Ругать детей княгиня не стала, видя их раскаяние и испуг, а после и перед Никифором Палкой заступилась за них.
— Дунька, — незаметно толкнул её княжич в бок, — растолкуй, что такое «пружинить».
На лице девчонки полное раскаяние сменилось задумчивостью, потом озарилось вдохновением, и рука потянулась к зубу, чтобы постучать или покачать… опустилась, на лице мелькнула досада.
— Я тебе покажу… — прошепелявила она, — надо только до кузницы добежать и сделать такую штуку… — Дуняша изобразила что-то непонятное руками, но поняв, что ничего не понятно, махнула рукой и повторила: — Закажу в кузнице…
— Вместе закажем! — отрезал княжич. — Хочу сам видеть и слышать, что ты там будешь говорить.