— А вдруг моя идея гениальная, а ты режешь её на корню! — возмущенно завопила она, чувствуя обиду.
— Не доводи до греха! — ключница раскинула руки и легла на мешочки с серебром.
— Ах ты так! Семён! — заорала Дуня и, подскочив, подсунула руку под тело ключницы, впиваясь в мешочек.
— Не дам! — заголосила та, плотнее вжимаясь в мешочки с серебром, но Дуня уже добралась до одного и сцапав приличную горсть монет, воскликнула, изображая генерала, посылающего в бой войска:
— Прорываемся к выходу! Ур<strong>-</strong>р<strong>-</strong>ра!
Она увернулась от попытавшейся её схватить Василисы и бросилась к выходу прямо в красивой княжьей шубке.
— Гриша, — она выскочила во двор, — я тут… неси меня… ты где…
Её подхватил на руки боярич и посадил на своего коня — ему было весело.
— Ох и влетит тебе! — радостно сообщил он ей.
— Так и тебе тоже! — хмыкнула Дуня.
Семён не перестал скалиться, а только спросил:
— Куда едем?
— Боярышня, а как же я? — выскочил Гришка.
— Догоняй!
— А возок?
— Пусть к рынку подъезжает.
— Ага, сейчас крикну…
— Евдокия! — выскочила Василиса. — Я всё боярину-батюшке скажу! Евдокия!!!
— Без меня все кексы не съешьте! — погрозила Дуня пальцем.
— И слово-то какое поганое придумала — «кексы»! — сердито огрызнулась ключница, но тут Гришка проскакал на своей лошадке и из-под копыт брызнуло грязью.
— И на тебя нажалуюсь! — крикнула ему вдогон Василиса. — А вы чего стоите, ржёте? Вот так украдут нашу красавицу, а вы в носу ковыряете!
— Так никто же не крал… боярича сам Еремей Профыч назначил дядькой!
— Тьфу на вас! — Василиса бросилась в горницу, беспокоясь об оставленном серебре.
Дуня быстро поняла, что погорячилась с ролью пассажира на коне. Если бы не нарядная шубка, обшитая нежно-голубой тканью, то всё было бы терпимо, но богатый наряд привлекал ненужное внимание к ней и к тому же мог пострадать. Пришлось остановиться и ждать, когда вслед за Гришей подъедет возок.
Гришка ревниво снял с коня Семена свою боярышню и нарочито долго не закрывал дверцу возка, дожидаясь пока она не разберется там с подушками.
Его бы воля, он прогнал бы этого боярича: зыркает, как зверь, да посмеивается над Дуняшей, а сам спозаранку приезжает, боясь пропустить её выход. Интересно ему, видите ли! Гришке тоже интересно и каждый вечер его ждут свои, чтобы он рассказал о новых делах боярышни, а кому докладывает Семён? Не будет ли вреда от него? Дуняшка-то умная боярышня, но не умеет подозревать людей. А даже когда подозревает, то начинает сомневаться в своих выводах, не веря в людскую подлость.
— Гришенька, вели править в ряды, где пряжу продают. Сначала отбелённую посмотрим.
Гришка расправил плечи и кивнул. А дальше они объехали торговые ряды, и он подозвал к возку торговца пряжей. Тот понятливо кивнул, и оставив помощника, набрал полные руки образцов.
— Вот, боярышня! У меня есть крашеная, отбелённая и некрашеная нить из льна, крапивы, конопли.
Дуня всё пощупала и задумалась, что ей купить. Шерстяной пряжи она не нашла вовсе, и ей пришлось погонять продавца, заставляя его ковыряться в мешках с овечьей шерстью, отбирая наиболее длинные волокна. И тут её ждала удача. Взмокший мужчина вспомнил о мешке с козьей шерстью.