Дуня пожала плечами:
— Поступай как считаешь нужным, — и взбежала по ступенькам, чтобы исчезнуть за тяжелыми дверями женской половины.
— Дуняша! Куда ты пропала? — такими словами встретила её Мария Борисовна.
— Так я же…
— Сегодня Иван Васильевич представит тебя боярской думе, как составителя проекта будущего строительства и наградит.
— Как? Но я же… как же… да что же…
— Ну что ты зажужжала, как пчела! — рассмеялась княгиня и тут Дуня увидела выемку между её зубов. Совсем небольшую, но уже заметную. Раньше этого не было! Правда, ей раньше не доводилось стоять напротив княгини, и чтобы та смеялась, показывая зубы. Они всё чаще бок о бок рассматривали рисунки, но как можно было так испортить зубы?
— Мария Борисовна, милая и славная! — воскликнула Дуня. — Ты что же золотую нить меж зубов тянешь?
— Что? — растерялась княгиня.
— Я говорю, что многие рукодельницы тянут нить меж зубов, чтобы она не путалась и вообще… Я не мастерица, но видела, что так многие делают.
— И я так делаю.
— Только, похоже, ты не учла, что золотая нить не сравнится с простой. Ты же себе зубы сточила! Неужели в отражении не видела?
— Сточила?
Княгиня метнулась к начищенному серебряному подносу и принялась рассматривать себя, но изображение там было специфическим, и тогда Дуня схватила первый попавшийся свиток, повернула его неисписанной стороной к себе и угольком в несколько штрихов нарисовала контур лица княгини, а на зубах поставила точку.
— Ты такая утонченная, зубки у тебя ровненькие и беленькие, но теперь там эта дурацкая выемка!
Мария Борисовне посмотрела на стоявшую рядом Наталию, и та озабоченно кивнула.
— Совсем махонькая, но есть, — подтвердила она.
— Что же делать?
— Тщательно чистить зубы, но это ты и так делаешь. Иначе бы там застревала пища. И боле не тянуть в рот ничего лишнего, — строго наставляла Дуня и княгиня грустно улыбнулась.
— И не портила бы ты кожу белилами, — не удержалась она. — Говорят, что туда толченые косточки мёртвых крыс подмешивают, а какая от мертвечины может быть красота?
— Раньше ты рассказывала, что там есть вредные вещества, — укоризненно произнесла Мария Борисовна.
— А кто меня слушает, когда я говорю умные вещи? — возмутилась Дуня. — Тут одна боярыня сверкала ослепительно белыми зубами…
Княгиня и Наталия кивнули, а их глаза загорелись. Им явно хотелось так же слепить белоснежной улыбкой, которую они приметили у одной из боярынь. Та была как все, а потом вдруг её зубы забелели ярче жемчуга!
— Плещеева, — назвала Наталия ту боярыню.
Дуня кивнула. Именно старшая Плещеева попалась ей на глаза. Очень богатый и знатный род, эти Плещеевы.
— Так вот, думаю, что её не предупредили, что через полгода — много через год — её зубы станут грязно-серыми, а чтобы вернуть белизну, то надо будет вновь делать ядовитые примочки.
— И что? Надо будет, так сделает, — пожала плечами княгиня, — серебро на это есть.
— На третий раз от зубов останутся чёрные пеньки и нечего будет отбеливать.
— Дуня! У тех, кто предлагает подобные услуги, есть рекомендации, и они очень весомы, — наставительно произнесла Наталия, но девочка быстро нашлась с ответом:
— Сейчас боярыня Плещеева тоже может дать благожелательную рекомендацию и вполне искреннюю, но что она скажет год-два спустя? Кто вернёт ей зубы? Пусть жёлтые, но крепкие зубы! Те примочки, что ей делали для отбеливания крайне вредны.