— Бутылки открывать, — гордо ответил Барятинский.
Я отобрал у него нож, подцепил пальцем лезвие и распорол бок ближайшего мешка. Из разреза высыпался темный порошок.
— Похоже на магоцвет, — со знанием дела сказал Барятинский.
— Живчик, проверь, — попросил я демона.
И ощутил легкое жжение в основании левой ладони. Прямо из моей кожи вырос гибкий зеленый усик. Он дотянулся до крупиц порошка и осторожно прикоснулся к ним. А потом нырнул вглубь мешка.
— Да, это магоцвет, — через минуту сказал Живчик. — Очень хорошего качества, но не солнечный. Обычный магоцвет.
— Спасибо, Живчик, — поблагодарил я демона. Но выросший из моей руки побег продолжал шебуршать в мешке.
— Тут есть что-то еще, — сказал демон. — Какой-то мешочек.
— Давай, посмотрим, — усмехнулся я.
Распорол мешок сверху донизу и запустил в него руку. Пальцы нащупали плотную ткань, а под ней — что-то ребристое и твердое.
— Что там? — жадно спросил Семен Евграфович.
— А вот!
Я вытащил из магоцвета небольшой полотняный мешочек. Его горловина была туго перетянута веревкой.
Узел не поддавался. Поэтому я просто подцепил веревку острием ножа и подставил ладонь. Мне в руку высыпались невзрачные красноватые камушки неправильной формы.
— Что это? — завороженно спросил Семен Евграфович.
— Аномальные рубины, — усмехнулся я. — Их добывают в аномалиях Огня.
— Ничего себе! — присвистнул Барятинский. — Интересно, а в остальных мешках тоже такая начинка? Никита, давай посмотрим!
— Надо полицию вызвать, — неуверенно возразил Семен.
— Это добро стоит больше, чем владелец просил за дом, — сказал Барятинский.
И расхохотался:
— Надо было тебе, Никита, сразу соглашаться на цену! Еще бы и заработал!
— Вызовем полицию, — решил я. — Только не местную.
Мне совершенно не хотелось объясняться с полицией до позднего вечера. Кроме того, у меня уже был знакомый пристав. Почему бы не помочь ему продвинуться по службе? Когда-нибудь это может принести мне пользу.
Магоцвет и рубины явно откуда-то украдены. А значит, их уже усердно разыскивают.
Кивком позвав с собой Барятинского и Семена, я вышел в холл — проверить, как там Ширяев.
Не то, чтобы я не доверял друзьям, но я не доверял чувству юмора Барятинского. С него станется сунуть горсть рубинов в карман, просто ради шутки. И не факт, что в свой карман.
Ширяев чувствовал себя прекрасно. Мерзавец безмятежно спал и даже негромко похрапывал.
— Я залечил ему руку, — сообщил мне Живчик.
— Хорошо, — кивнул я.
Достал магофон и набрал номер пристава Заужского.