— Думаю, при желании эту проблему несложно решить, — улыбнулся я. — Предложите призраку снова принять подданство Империи.
— Отличная идея, Никита Васильевич! — просиял император. — Думаете, он согласится?
— Я спрошу у него, — пообещал я. — Лично меня подданство Империи вполне устраивает. Думаю, и Степан от него не откажется.
— Устраивает?
Император громко расхохотался.
— Приятно слышать, Никита Васильевич. Но убийство — это серьезно. Я понимаю, что у вашего друга не было другого выхода, и собираюсь его оправдать. Однако, он должен хотя бы явиться в полицию и дать официальные показания.
— Он это сделает, — кивнул я. — Обещаю вам.
— Хорошо, — согласился император. — Тогда вернемся к нашему разговору.
— Ваше величество, — откровенно сказал я. — Давайте не сегодня? Мне еще призрака искать, кота домой отвозить. Я не могу доверить его кому-то другому — вы же видели, на что он способен.
Я обернулся и увидел, как совершенно счастливый Убийца позирует журналистам.
А заодно увидел Машу. Она стояла, держа за руку Николая Степановича, и смотрела в нашу сторону.
Я махнул ей рукой:
— Маша, иди сюда! Поблагодари его величество!
Мария Лабуаль подбежала к нам.
— Ваше величество, спасибо! — воскликнула она, с восторгом глядя на императора. — Я так вам благодарна! Вы спасли моего дедушку!
— Не стоит, — смутился император. — Восстанавливать справедливость — это мой долг.
— Я должна вас поцеловать! — отважно заявила Маша.
— Э-э-э, — ошарашенно сказал император.
Больше он ничего не успел сказать — Маша повисла у него на шее и расцеловала.
Журналисты не растерялись. Они мгновенно окружили императора и защелкали вспышками. Гвардейцы бросились вырывать у них камеры.
А я воспользовался суматохой. Подхватил на руки Убийцу, взял Киру под руку и смылся из зала заседаний.
— Что мы будем делать теперь? — спросила меня Кира, когда мы выбрались на улицу.
— Отдыхать и праздновать победу. Но сначала надо разыскать Степана.
Я очень надеялся, что призрак дождется нас возле здания суда. Даже огляделся по сторонам, но в такой толчее не то, что призрака — слона не заметишь.
Довольная публика разъезжалась по домам. К дверям городского суда то и дело подъезжали роскошные автомобили. Зрители попроще пешком торопились в сторону метро и на трамвайную остановку.
Да где же Лабуаль?
Я уже начал тревожиться.
— Господин барон! — окликнул меня один из журналистов. — Пару слов для «Вечерней Столицы»!
— Не сейчас, — отмахнулся я.
— Всего один снимок! — взмолился другой. — Вместе с Кирой Андреевной.