— Здравия желаю, ваше величество!
— И ты выздоравливай, — кивнул император. — Благодарю за службу! Я позабочусь о том, чтобы ты получил достойную пенсию.
— Рад стараться, ваше величество! — ответил Филиппов.
— А теперь расскажи о том, как ты пострадал. Говори правду, и ничего не бойся.
Филиппов нерешительно взглянул на помощника прокурора Прокудина. Тот украдкой делал ему какие-то знаки.
Жандарм покачал головой:
— Извините, ваше благородие. Обманывать государя я не стану.
Филиппов рассказал, как все случилось на самом деле. Как мы встретились на набережной Крюкова канала. Как он увидел свет в окне Кириной квартиры. Как я пытался остановить жандармов, но не успел.
— Если бы не его милость, нас бы всех там поубивали, — откровенно сказал Филиппов.
— А что в это время делал господин Прокудин? — спросила Кира.
— Сбежал он.
— Это ложь! — возмутился Прокудин. — Я вызывал подмогу!
— Да как же! — усмехнулся Филиппов. — Бежал так, что только пятки сверкали.
— А господин барон? — поинтересовался император.
— Он меня лечил. Не знаю, как. А только лекари сказали, что без его помощи я бы не выжил.
Филиппов повернулся ко мне.
— Спасибо вам, господин барон! И от меня, и от супруги! И это… простите меня.
Он опустил голову.
— Почему же раньше вы дали другие показания? — спросила его Кира.
Филиппов нерешительно взглянул на императора.
— Говори, я приказываю, — кивнул его величество. — Ничего не бойся.
— Он меня заставил.
Филиппов указал на Прокудина.
— Явился ко мне в больницу. Я только-только в себя пришел, от боли ничего не соображал. Понимал только, что кончилась моя служба. Кому я без глаза нужен? И тут заходит в палату его благородие. И как давай меня пугать. Говорил, что мы с напарником сами виноваты. Пострадали по своей дурости, а из-за нас и он чуть не погиб. Обещал такой рапорт написать, чтобы меня сразу со службы выгнали и под суд отдали. Сказал, что из служебной квартиры меня выставят, и буду я с семьей на улице жить.
Филиппов злобно посмотрел на Прокудина. Было видно, что он решился идти до конца.
— А потом он предложил все свалить на господина барона. Сказать, что это он виноват.
— И вы согласились? — уточнила Кира. — И дали ложные показания?
Филиппов снова опустил голову, но тут же вскинул ее.
— Да. Я струсил. Не за себя испугался, а за семью. Как им жить на улице? Господин Прокудин сам написал бумагу, а я только подпись поставил.
— Не было такого! — взвизгнул Прокудин. — Все вранье, до последнего слова!