— А ты почему не ушел вместе со всеми? — спросил я его. — Не хочешь отомстить ректору?
Призрак покачал головой.
— Не хочу, — криво улыбнулся он. — Хватит! Один раз я уже мечтал о мести, и вот что получилось.
— Что будешь делать? — поинтересовался я.
Это я проявил призрака. И потому ощущал некоторую ответственность за него.
— Разыщу своего друга. В какой он лечебнице?
— В Первой. Но вряд ли тебя туда пустят.
— Что-нибудь придумаю.
Призрак пожал плечами.
— Ладно, — решил я. — Мне все равно нужно в лечебницу по делам. Заодно скажу твоему другу, что ты свободен, и ждешь его. И попрошу врачей его выписать.
— Из психушки для магов? — недоверчиво спросил призрак. — Оттуда редко кого-то выпускают. Я знаю, у меня дядя как-то угодил в такую лечебницу.
— Ничего, — улыбнулся я. — Я немного знаю тамошних лекарей. Твой друг ведь не опасен для окружающих?
— Нет, — заверил меня призрак Горского. — Да и я за ним присмотрю.
— Вот и договорились. А теперь извини, мне еще надо закончить суд.
— Я останусь посмотреть, — заявил призрак. — Если ты не против.
— На здоровье, — кивнул я.
И повернулся к императору.
— Ваше величество! Раз уж вы здесь, я прошу вас разобраться еще в одном деле. Меня обвиняют в серьезном преступлении.
— Не поймите меня неправильно, Никита Васильевич, — улыбнулся император. — Но я почему-то не удивлен. Что случилось?
— Господин Прокудин утверждает, что по моей вине погиб один жандарм и серьезно пострадал другой.
Я кивком указал на помощника прокурора.
— Так оно и было! — дрожащим голосом выкрикнул Прокудин.
— А что говорит сам пострадавший жандарм? — поинтересовался император.
— Вы ухватили самую суть дела, — кивнул я. — Предлагаю вызвать его и допросить. Но я прошу вас гарантировать ему защиту. Жандарм пострадал на службе вашему величеству.
— Я сделаю для него все возможное, — кивнул император.
Я улыбнулся Кире:
— Солнышко, ты будешь моим адвокатом? Поможешь снять с меня несправедливое обвинение?
— Конечно! — кивнула Кира.
И грозно взглянула на Прокудина.
Императорские гвардейцы ввели искалеченного жандарма. Его левый глаз был закрыт бинтами, но держался Филиппов хорошо. Увидев императора, он вытянулся по струнке: