— Я сварю тебе кофе, — предложила Кира.
— Спасибо, солнышко, — улыбнулся я.
И отправился в ванную. Потоптался под тугими струями ледяной воды. Пару раз крутанул кран, меняя холодную воду на горячую — восхитительное ощущение, аж сердце захватывало.
Потом докрасна растерся жестким полотенцем и понял, что снова бодр и готов действовать.
Кофе я пил неторопливо, смакуя каждый глоток. Кира не пожалела волшебных кофейных зерен — сварила напиток такой крепости, что даже у меня глаза полезли на лоб.
Зато сил еще прибавилось. Я понимал, что это ненадолго, но и воплощение двух призраков не должно было занять много времени. А потом можно будет отсыпаться до завтрашнего утра.
— Ну, с кого начнем? — улыбнулся я.
— С меня!
Алена Ивановна выплыла вперед.
— Никита Васильевич, вы обещали!
— Хорошо, — кивнул я.
И тут меня остановил Степан Лабуаль.
— Подожди, Никита! А где ты возьмешь столько магии Призраков?
— Как где… — начал я и задумался.
Огненные демоны!
Я же не могу вытащить призрачную магию из самих призраков — в них тогда вообще ничего не останется!
Для того, чтобы воплотить мышь или кота, требовалось совсем немного магии. Но призрак человека — другое дело. Тут надо много призрачной магии. И взять ее негде — кроме одного унылого места, где все время грустно воет ледяной ветер и печально скитаются бесплотные тени.
— Придется идти в мир Призраков, — вздохнул я. — Проведете меня?
— Никита, это невозможно! — возразил Лабуаль. — Живые не могут находиться в мире Призраков.
— У тебя устаревшие сведения, — усмехнулся я. — Исправь записи в своем архиве. Я уже бывал в призрачном мире и благополучно вернулся оттуда.
Алена Ивановна покачала головой. Взглянула на Киру и подплыла ближе ко мне.
— Это очень опасно, Никита Васильевич, — прошептала она.
— Знаю. Но другого варианта нет.
— Может быть, отложим воплощение до утра?
— А что изменится утром? — усмехнулся я. — Найдутся новые дела, и времени совсем не останется? Решение принято, мы идем сейчас.
Призраки подплыли ко мне. Встали справа и слева и взяли меня за руки — словно конвоиры, стерегущие приговоренного.
Я оглянулся, увидел растерянное выражение на лице Киры и улыбнулся ей.
— Все будет хорошо, солнышко!
— Никита! — жалобно прошептала Кира.
А затем летнее тепло сменилось пронизывающим холодом. Солнечный свет погас и сменился белесым сумраком.