— Алена Ивановна, а где Степан?
— Он в лаборатории, — спокойно ответила Достоевская. — В доме он не появлялся.
— Я все же схожу к нему, — решил я. — А вы не чувствовали, что в доме есть еще какой-то призрак?
Призраки отличаются невероятной чувствительностью друг к другу. Они живут одновременно в нашем мире и в своем — в ледяном мире Призраков.
Достоевская покачала головой.
— Нет, Никита Васильевич. Но теперь я буду настороже.
Она протянула мне чашку с кофе. Я сделал глоток и одобрительно кивнул — кофе был очень крепким и ароматным.
— Спасибо, Алена Ивановна!
Я обулся, набросил на себя куртку и с чашкой в руках вышел во двор. Под подошвами тихо хрустел иней — ночью ударил заморозок.
В окнах лаборатории горел теплый желтый свет — Степан по старинке любил лампы с огненными элементалями.
Я поднялся на крыльцо и негромко постучал в дверь.
Через секунду Степан появился рядом со мной.
— А, это ты, Никита! Входи скорее!
Он окинул рассеянным взглядом тихий двор и удивленно спросил:
— Что, уже ночь?
— Уже утро, — улыбнулся я, открывая дверь.
На краю Степиного стола таинственным синим светом мерцал экран магбука. Остальной стол, стулья и даже пол — все было завалено исписанными листами бумаги.
— Все разбираешься со своим архивом? — спросил я.
— Ага, — кивнул Степан. — Немного осталось.
— Ты отобрал мне материалы по Сверхдемону?
— Еще не все. Оказывается, я очень беспорядочно все записывал.
— Ничего, не торопись. Время терпит.
Я взглянул в окно. Занавесок в лаборатории не было, но свет изнутри мешал рассмотреть улицу.
— Степа, ты ночью никого не видел во дворе?
— Кажется, видел.
Степа рассеянно кивнул — он уже успел снова закопаться в свои бумаги.
— А кого ты видел? Человека или призрака?
— Призрака?
Степан поднял голову и удивленно посмотрел на меня.
— А ведь точно, призрака. Полупрозрачная, переливающаяся фигура. Он пролетел через двор и исчез. Но я не придал этому значения.