— Как вы съездили, Никита Васильевич? — тихо спросила она. — Удачно?
— Великолепно, Алена Ивановна! — улыбаясь, ответил я. — Наконец-то, все дела в Столице закончены. Остались мелочи, и можно будет вернуться в Волково. Знали бы вы, как я скучаю по своему поместью! Там сейчас очень хорошо. А сегодня предлагаю устроить настоящий праздник. Нам всем надо хорошенько отдохнуть и повеселиться.
— Конечно, Никита Васильевич.
Алена Ивановна слабо улыбнулась.
— У вас что-то случилось? — спросил я.
— Все хорошо, — ответила Алена Ивановна.
Она замолчала, прикусив нижнюю губу. А потом снова посмотрела на меня.
— Никита Васильевич, зачем вы сняли защитное поле?
— Как это зачем? — удивился я. — Опасности больше нет, никому из призраков не нужно прятаться и отсиживаться за стенами этого дома. Вы свободны, Алена Ивановна! И Степан тоже. И даже кот, которого приватизировал мой неугомонный демон. Разве это не прекрасно?
— Прекрасно, — еле слышно ответила Алена Ивановна.
— А где Кира? — спросил я.
— Кира Андреевна прилегла. Ей немного нездоровится, но ничего страшного. Особенности женского организма.
— Понимаю, — улыбнулся я. — Пусть поспит. А куда спрятался Степан?
— Он у себя наверху. В комнате на чердаке, разбирает свои архивы.
Алена Ивановна покачала головой.
— Простите, Никита Васильевич.
Она повернулась и ушла в дом. Я удивленно посмотрел ей вслед, но тут же вспомнил про пристава Заужского. Он ведь должен вернуть Кире ее магбук. А времени у пристава все меньше и меньше.
Из простой человеческой заботы о ближнем я немедленно достал магофон и набрал номер пристава.
— Лаврентий Павлович, привет! Через два часа жду тебя в Бернгардовке. Будем праздновать поимку ректора. Кстати, ты узнал, откуда в моем будущем доме взялись мешки с магоцветом и магические рубины? Ширяев раскололся?
— Да, я только что вернулся с задержания. Взяли всю банду. Сейчас пишу рапорт полицмейстеру.
— Отложи до завтра и приезжай, — посоветовал я. — Отправишь вместе с протоколом допроса. Твоим бандитам не повредит ночь в участке — только сговорчивее будут.
— Никита Васильевич, полицмейстер меня живьем съест! — запротестовал Заужский.
— Скажи ему, что едешь ко мне, — усмехнулся я. — Пусть тоже приезжает, если не испугается. Мне с ним еще о Прокудине надо поговорить. Лаврентий Павлович, брось! Работа — это такая дрянь, которую невозможно закончить. Только прервать насильственно. Вот и прервись ненадолго.
— Ладно! — решительно сказал Заужский. — Выезжаю.
— Не забудь магбук, — напомнил я.
— Я его уже приготовил. Лежит на столе, прямо передо мной.
— Вот и отлично.
Я повесил трубку и задумчиво посмотрел на чердачное окно. Всего один шаг через Тени — куда удобнее, чем подниматься по ступенькам.
Но решил не пугать Степана своим внезапным появлением.
Удивленный собственной вежливостью, я поднялся по лестнице. И даже постучал в люк чердака прежде, чем упереться в него макушкой и приподнять.