— Есть выход, понимаешь? — выкрикнул Прокудин ему в лицо. — Только мы должны действовать вместе!
— Что? — с безумной надеждой спросил Цепляев. — О чем ты говоришь?
— Аномалии Волкова! — прорычал Прокудин. — Они полны. Надо отправить туда гвардию!
— Зачем? — не понял Цепляев.
— Ты дурак, что ли, Захар? — грубо спросил Прокудин. — Там ресурсов на сотни тысяч червонцев! Вытащим их и закроем недостачу в казне. А я дам на лапу, кому надо, и спасу своего сына!
— Как? — снова не понял Цепляев. — А Волков? Это же грабеж!
— Волков арестован, — нетерпеливо напомнил Прокудин.
Он врал. Человек, который звонил ему из Столицы, сказал, что Волкова давно освободили. Но Цепляеву об этом знать не надо. Иначе он не решится отправить гвардейцев в аномалии Волкова.
— Но… нужен приказ… — вяло промямлил Цепляев. — Бумага…
Неудавшийся побег подкосил его.
— Потом напечатаешь, — отрезал Прокудин. — Отправляй гвардию, немедленно!
— Петя… давай, ты сам. Я встать не могу.
Прокудин презрительно сплюнул под ноги губернатору. Не тратя больше слов, снял трубку служебного магофона и вызвал командира губернской гвардии.
— Немедленно вывезти ресурсы из всех аномалий барона Волкова, — твердо сказал он. — Сами аномалии зачистить полностью. Угроза демонического прорыва!
Про угрозу он придумал только что.
— Это приказ губернатора, — твердо повторил Прокудин. — Бумагу получите, как только вернетесь. Если люди барона окажут сопротивление — поступать с ними, как с преступниками! Выполнять!
Прокудин бросил трубку и посмотрел на губернатора.
— Мы с тобой в одной лодке, Захар Григорьевич, — оскалился он. — Давай грести вместе. Авось, и прибьемся к берегу. Коньячку хочешь?
Губернатор нерешительно кивнул.
Прокудин достал из его стола два пузатых бокала и начатую бутылку. Разлил коньяк и протянул один бокал Цепляеву.
Своим бокалом отсалютовал портрету императора, висевшему на стене.
— За здоровье его величества!
— Здорово было! — весело сказал Барятинский, вытирая меч прямо о свои штаны.
Одежда князя пропиталась кровью, лицо было перемазано зеленой слизью. Он вытер пот со лба, а заодно и размазал слизь по физиономии.
На то, чтобы зачистить и закрыть аномалию, нам понадобилось всего полчаса. Барятинский старался за троих. Он крутился как волчок, рубя демонов, которых волнами гнал на нас Умник.
Справа вспыхивала и шипела огненная плеть Циклопа. Слева сухо трещали разряды молний.
Я вступал в бой только дважды. Один раз в лесу — чтобы прикрыть Живчика от когтистых обезьян, которые с пронзительным визгом посыпались на нас сверху. А второй раз — чтобы помочь князю, который схватился сразу с тремя демонами среди предательских окон болотной трясины.
Мы добрались до сердца аномалии, и Барятинский лично искромсал высшего демона, похожего на перекормленную жабу. Сначала оглушил его огненным шаром, а потом изрубил на куски. И никому не позволил себе помочь — даже мне.
— Да, здорово, — согласился я. — Ты как, Гриша?
— Отлично! — улыбнулся Барятинский. — Ну, что, выбираемся отсюда?