– Ага, – Сеня обогнал Пашку. – Время не на нашей стороне, нам нужна зима, она заморозит всех трупаков и очистит матушку Землю. Середина сентября, а осенью всё еще не пахнет. Зима, мы ждём тебя!
– Баламут… – пробормотал Пашка и бодро зашагал следом.
Нас отправили прочёсывать местность, дали один ствол на троих, нацепили на каждого браслет с маячком и вручили ножи. Терентьев считает, что этого достаточно, в случае обнаружения группы зараженных Пашка вполне справится с ними при помощи автомата. Других опасностей, подстерегающих людей в лесу, для полковника ФСБ Терентьева не существует.
– Я свою жизнь не так представлял… – Сеня не бросил попытки снять надоедливый браслет-маячок. Разрезать ножом его оказалось невозможно, это было выяснено при первой вылазке за периметр базы.
– Ты по-прежнему хочешь сбежать? – спросил Пашка.
Я улыбнулся и спросил:
– То есть, ты соглашаешься, что мы пленники?
Пашка показал руку с браслетом и сказал:
– Я как вы, но я не пленник. Вы тоже не пленники, маячки нужны для наблюдения, в случае опасности и похищения нас найдут.
– А ствол? Почему не дали по автомату? И где нормальная экипировка? Автомат на троих, каждому по ножу и сухпайку, ну и по браслетику на запястье. Паша, мы пленники!
Знакомый звон колокольчиков, впереди зараженный. Возможно, что не один. Опасность нулевая, проброшенная по периметру колючая проволока и сигнальные колокольчики упрощают нам задачи. Прочесывание местности не слишком сложная работа, утомительная и надоедливая, это да, но не сложная.
– Жирненький попался! – Сеня первым увидел среди редкого берёзового леса попавшего в колючую проволоку зараженного. Средних лет мужик, при жизни страдавший ожирением, но заражение поубавило жиру, хотя и не сильно. От пижамы в горошек остались только лохмотья. Похоже, что апокалипсис застал мужика во сне.
Мы приблизились к зараженному. Почувствовав людей, он начал брыкаться и недовольно урчать. Пашка снял автомат с предохранителя.
– Не надо, – остановил его Сеня и посмотрел на меня. – Расстояние не больше десяти метров, попробуешь?
Я кивнул. Подкинув нож, поймал его, и метнул в зараженного, вложив в бросок максимум силы и точности.
Нож разведчика не лучшее метательное оружие, я в этом убедился в который раз. Ударив зараженного рукоятью в подбородок, оружие упало в траву. Сеня и Пашка дружно рассмеялись. Зараженный противно заскулил. Проволока, впившаяся и спутавшая ноги, не даёт пошевелится. Живые люди, главное лакомство, но такое недоступное!
– Бросок был хорош, – сказал Пашка. – Точность и сила в порядке, а вот нож не подходящий.
Сеня хмыкнул и небрежно метнул свой нож. Лезвие вошло в глаз толстяка по рукоять.
– Хана толстому… – подвел итог я.
– Не подходящий, говоришь? – спросил Сеня.
– Повезло… – буркнул Пашка и пошёл вдоль колючей проволоки. Три километра, и мы должны выйти на поле.
– А мы могли бы служить в разведке, мы могли бы играть в кино… – запел Сеня, подобрал мой нож, лежащий в траве, и пошёл следом за Пашкой.
Я осторожно вытащил нож из глаза толстяка и принялся старательно вытирать лезвие об остатки одежды. Закончив, поспешил догонять парней.
В поле вышли через час и решили устроить привал. Сеня плюхнулся в траву и мгновенно уснул. Пашка, как доблестный дозорный, уселся к лесу лицом и положил автомат на колени.
– Правильно! – улыбнулся я. – Вручили автомат – карауль. А мне что-то спать захотелось…
Пашка не ответил. Растянувшись на траве рядом с Арсением, я закрыл глаза и попытался задремать.
Почти получилось. Вздрогнув от выстрела, открыл глаза.
– Паша, мудак… дай поспать… – проворчал Сеня и повернулся на бок.
Я встал. Паша припал на одно колено и целится в медленно идущего к нам по полю зараженного. Метров триста, не меньше, без оптики попасть сложно.
– Одного снял, – похвалился Пашка. – Сейчас второго…