Читать книгу «Другая история» онлайн.
– Ты что, опять простой чай заварил? – Сеня глянул на меня такими же круглыми, как фары Икаруса, глазами. – Руслан, ты дурак, да? Может уже поймёшь, что все ягодный любят?
– Не все, а только ты и Жанна, – пробухтел Пашка, умудрившийся простыть несколько дней назад. – Я и Рус обычный пьём!
– Я и Жанна – большинство. Значит все! – Арсений не взирая на возмущение сыпанул в чайник три жмени сушеных ягод и вернул его на костёр. Радостно потерев ладони, схватил котелок, поставил на походный столик и с полным предвкушения вкусного завтрака лицом открыл его. Увидев содержимое через пар, и уловив аромат, он испытал огорчение и рявкнул: – Геркулес? Руслан, ты приготовил геркулес? Ты что сделал, дурачок? Ты забыл, что я просил горох?
Покачав головой, я ответил:
– Не забыл, всё помню. Увы, но его никто не замочил вчера, мы бы до конца зимы ждали, когда он сварится.
– Суки! – Сеня, дыша как паровоз, направился в палатку. Вернулся не с пустыми руками, принёс сухпай. Вывалив его содержимое на стол, нашёл нужный брикет. Запричитал: – Мне, может быть, и вам вместе со мной, жить осталось хрен да маленько. С неслабыми ребятками потягаться придётся, можем не сдюжить. Напоследок хотелось бы поесть вкусно, хоть какая-то радость перед смертью…
Все трое – я, Жанна и Пашка – в мгновение прекратили есть. Арсений, готовящий себе еду из содержимого сухпайка, не сразу понял, что на него пристально смотрят три пары глаз. Когда понял, сделал идиотское выражение лица, махнул рукой и выдал:
– Да шучу, шучу, всё нормально будет. Уделаем мы их, элемент внезапности на нашей стороне будет, выстрелю издалека и первого сразу положу. Второго чуть позже хлопну, но это уже не так важно, второй всё равно менее опасен, главное первого грохнуть. Короче, ребята, забыли всё, что я сказал, и продолжаем кушать!
– Арсений, рассказывай! – в голосе Жанны льда было столько, сколько его не наберётся во всех Уральских горах в январе.
– Ладно, ладно, так уж и быть, расскажу. – То, что Сеня так легко согласился, вызвало всеобщее удивление. – Смысла что-то скрывать всё равно теперь нет. Если среди нас есть предатели или прослушивающие устройства, если даже кто-то узнает, что я сказал, и передаст Савельеву, то вмешаться он всё равно не успеет, не сможет физически это сделать. Мало того, что нас надо найти, так ещё и добраться нужно будет. В общем, всё, пора приступать к рассказу. Поведаю, что узнал. Так сказать, обнародую…
Псих замолчал и стал поедать гороховую кашу, которую успел приправить консервированным фаршем и разогреть на костре. Медленно работая челюстью, начал издавать звуки, в которых иногда можно услышать какой-то знакомый мотив.
Пашка не выдержал первым и прохрипел простуженным голосом:
– Сеня, сука ты вредная, рассказывай!
– Сосредоточится не даёте, торопите, способ повествования выбрать не позволяете. – Арсений в мгновение доел остатки каши, смачно рыгнул, сделал глоток ягодного чая и приступил к рассказу: – Мой путь был долгим, тернистым, полным тягот и лишений. Я мог сдаться, но нет, жажда знаний вела меня, она была сильнее целой вселенной. Я нашёл то, что искал. Побывал в колыбели! Встретился с Хранителем Равновесия! Узнал решение!
Задобренный пафосом, но ничего особо не значащий набор слов иссяк. Псих, радостно поглядывая то на меня, то на Жанну, почему-то намеренно игнорирует Пашку. Тот, готовый взорваться, разразился сильным приступом кашля.
– Если ты и дальше будешь так делать, Сень, то Пашок просто сдохнет от нетерпения. – Я, уже покончивший с завтраком, переместился к костру и подкинул в него дровишек. С огоньком, когда вокруг ничего кроме гор и снега, веселее.
– Вот порошок, разбавь тёплой водой и выпей. – Жанна дала больному какой-то цветастый пакетик. Объяснила: – Это редкое лекарство, для армии делалось, но в серию пойти не успело, экспериментальным осталось. Пей не боясь, травить не собираюсь, через двадцать минут спасибо нормальным голосом скажешь.
– Не верю я в чудо средства, побеждающие простуду как по волшебству… – буркнул Пашка и снова закашлялся. Но упираться не стал, решил всё-таки заварить лекарство. Лишь пробормотал: – Надеюсь не сдохну…
– Человечество уничтожило само себя… – Сеня, греющий ладони от пламени костра и смотрящий куда-то ввысь, вновь приступил к рассказу. Тон голоса выбрал мрачный, тяжёлый, как свинец, давящий на психику. Ни грамма веселья, беспросветная тьма. – Мы с вами, братцы и сестрица, видим самый конец. И только мы способны всё исправить. Здесь, на горе Мертвецов, совсем скоро свершится история. Пан или пропал. Мы либо спасём род людской, либо…
– Что, дурик, словарный запас кончился? – поинтересовалась Жанна, жующая шоколад. – Или что-то в горло попало?
Сеня, несколько раз мощно вздохнув через нос, буркнул:
– Сбился, сука, с мысли…
– Мы на горе Мертвецов? – спросил я, сидящий у костра с отвисшей челюстью. – Сеня, ты привёл нас на перевал Дятлова?
– Руслан, почему тебя удивило именно это? И почему не удивились остальные? – на лице психа помимо заинтересованности появилось беспокойство. Рука машинально легла на рукоять пистолета. Если я так и буду молчать, то рискую вскоре оказаться под прицелом. Сомневаюсь, что дойдёт до выстрела, но и проверять не горю желанием.
– Не знаю, почему не удивились Пашка и Жанна. Пусть сами ответят. А я отвечу за себя. Мечтал побывать в этом месте, и мечта сбылась. Притом неожиданно!
– Меня после всего пережитого ничто не удивляет. – Паша сама апатия, всякий интерес к происходящему у него теперь отсутствует, занят самолечением.
– Я как Паша, – улыбнулась Жанна и откусила от шоколадной плитки солидный кусок. – Даже если сейчас где-то рядом проснётся вулкан, то это никак не отразится на моём эмоциональном фоне.
– Ладно, я вас понял, и вижу, что утомил своим поведением. – Сеня убрал руку с пистолета, зачем-то пожал плечами и продолжил: – Рассказываю, как есть, без приколов, только факты. Когда-то я называл себя избранным, кто-нибудь помнит это?
– Помню, – кивнул я. – Кажется, это было лет эдак сто назад. Попробую угадать – ты окончательно убедился в своей избранности. Верно, Сень?
– Нет, Русланчик, не угадал, хрена лысого мне, а не избранность, так хранитель равновесия сказал. В более мягкой форме, конечно же, но результата это не меняет. Кстати, хоть я и не настолько избранный, насколько таковыми являются Шухов и Смирнов, но я всё равно остаюсь чуточку избранным. В сравнении с вами, простейшими. Есть несогласные?