— Пожалуйста, мне очень интересно, что у тебя получится.
— Мне тоже интересно.
Пока я пыталась сделать себе новую одежду, Эд продолжал:
— Я представлял принцессу Македонию другой.
— Какой же?
— Если судить по портрету, ты виделась мне хладнокровной и высокомерной.
Я повернула на Эда голову. Нахмурилась.
— Вот — вот, — сказал Эд, — какое же у тебя выражение лица и на портрете!
— А на твоем портрете вообще глаза другого человека.
— Согласен, глаза не получились.
— Эд, если бы Македонией оказалась не я, а какая — то другая незнакомая принцесса ты бы женился на ней? Ради долга!
Эд помолчал, глубоко вздохнул и все — таки ответил:
— Если бы это не входило в безумный план Звездочета, а было продуманным важным политическим решением, то да. А ты, Донна? Если бы Августом оказался не я?
— Да, Эд, — я ответила быстро, — я бы вышла замуж, прорыдала всю свадьбу, а потом жалела об этом всю жизнь, но я бы сделала это. Поэтому даже не передать, как хорошо, что моим женихом оказался ты.
— Приятно слышать.
Я закончила с платьем. Надела на себя. Оно теперь едва доставало до щиколоток, стало менее пышным, и вообще теперь больше походило на зеленый халат. Ничего не имею против одежды с запахом, но платье было жаль.
— И так хорошо, — оценил Эд, — ты и так красивая.
— Ну ладно.
Я вернулась к костру.
— Ложись ко мне, — позвал Эд, и я легла головой ему на колени.
С блаженством прикрыла глаза и расслабилась. Хорошо… несмотря на все, хорошо…
— Эд, — позвала я.
— Мм?
— Если хочешь, я могу звать тебя Августом.
— Нет, не хочу.
— И хорошо, потому что Эд мне привычнее. Как думаешь, если бы не было Звездочета, если бы ты прибыл вовремя, а я не сбежала, и в конце концов мы бы познакомились только на нашей свадьбе… мы бы полюбили друг друга?
— Конечно.
— Почему ты так уверен?
— Наша история была бы другой. Менее опасной и полной приключений, но итог всегда тот же. Я бы потерял голову, как только тебя увидел.
Эд перебирал мои волосы, и становилось так приятно. Мурашки по коже, волна тепла и уюта.