Мать гладила сына по голове и не могла нарадоваться.
— Спасибо вам, — улыбнулась она, — искренне благодарю. Это неоценимо. Я знаю, что жизнь бесценна, но все что угодно, я сделаю для вас все, что угодно!
— Мы возьмем вашу лошадь, одну из тех, что выпросили у Инквизитора сегодня, — сказал Эд, — нам надо возвращаться домой, верхом будет быстрее.
— А я позаимствовала ваши платья, — вспомнила я, — хотела отблагодарить.
— Да что Вы, — сказала женщина, — вы спасли мне жизнь и будущее моего сына! Я буду по гроб обязана вашей семьи, а потом и вашим детям.
Мы с Эдом переглянулись.
— У вас пока нет детей? — спросил Пиг.
Ну, конечно, мальчик, молодец! Давай, смущай взрослых странными вопросами, давай!
— Нет, детей нет, — ответил Эд с улыбкой.
— Будут, будут еще ребятишки, — заверила женщина, — будут.
Настало время прощаться. Нас снова окружили дети. Они галдели, поздравляли Пига, поздравляли его мать, поздравляли нас с Эдом. Они желали всем здоровья, желали любви, желали веселья. Так много хорошего, как в тот день, мне еще никогда никто не желал. Сердце пело.
Мы обнялись с рыжеволосой женщиной на прощание.
— Берегите себя, — сказала я, гладя ее по остриженной голове, — Вы сильная женщина, берегите себя.
— Да какая сильная? Это все ты и муж твой.
Я неловко улыбнулась.
— На самом деле мы неженаты, — тихо сказала я.
— Как так?
— Мы солгали, чтобы было проще.
— О, как. Но вы ведь и правда выглядите, как женатая пара.
— Правда?
— Да. Он так смотрит на тебя.
— Как?
— Как на самое дорогое, — сказала женщина, — счастья вам.
Я ухмыльнулась.
— Это невозможно.
— Почему же?
— У меня есть долг, и у него есть долг… какой — то, непонятный мне, — я вздохнула, — простите, что я Вас нагрузила. Простите…
— Ох, девочка, — она крепко прижала меня к груди, — любите, пока можете. Любите, пока вы живы.
Точно. У нее же умер муж. Наверное, это очень больно. Невообразимо больно.
— Мы будем, — пообещала я, повинуясь порыву, — будем любить, пока можем.