— Как думаешь, староста и убийца действовали вместе?
— Возможно…
— Идем к старосте?
Эд улыбнулся шире.
— Чем бы ты занималась, если бы тебе удалось прикончить нелюбимую супругу? — спросил он.
— Даже представлять не хочу.
— Да ладно, ты же актриса, у тебя это должно хорошо получаться.
— Да с чего ты взял, что я актриса? — возмутилась я.
— Я видел твою игру.
Я вздохнула и посмотрела на Эда снисходительно.
— Ты предлагаешь залезть в шкуру плохого человека и притвориться им, — медленно сказала я, — сделай — ка это ты, у тебя и так большая практика.
— Все еще сердишься за цепей? Я же объяснил.
— А я приняла объяснения к сведению, но не приняла сердцем.
— И что же нужно сделать, чтобы ты смогла принять их сердцем? — Эд подошел ближе. Вплотную. Слишком близко.
И в тот самый миг я поняла, что же на самом деле меня так злит. Чего на самом деле не могу простить Эду. Наш поцелуй у костра. Предательский поцелуй. Самый романтичный и прекрасный в моей жизни, после которого я проснулась в кандалах. И я до сих пор не знала, был тот поцелуй искренним или… или это оказалось лишь частью игры? Но спрашивать о таком, означало бы проявить слабость, показать, что меня это волнует. Так что я просто вдохнула. Однажды наберусь храбрости и спрошу. Однажды. Позже. Когда разберемся с преступником.
— Ладно, Донна, я отвечу, — сказал Эд, — если бы тебе удалось прикончить нелюбимую супругу, и при этом остаться безнаказанным, ты бы праздновала.
Глава 20: Проникновение
Старосты деревни дома не оказалось. Сначала мы, как не самые приличные люди, посмотрели в окна. Никого не обнаружили. Потом дернули за дверь. Закрыта. Я ликовала от того, что у старосты не было ни слуг, не сторожей, а то заметили бы еще. Эд посмотрел под ковром, потом в цветочном горшке, потом под ступеньками, и наконец достал маленький ключик.
— Кто-то прячет ключи под лестницей? — удивилась я и машинально потянулась к своей шее.
Маленький ключик от своей комнаты я хранила на веревочке на шее. Наивно, и по-детски, но так ключ всегда со мной, так я уверена, что никто не войдет ко мне без моего ведома. Никто, кроме стражи, Илинны и короля с королевой. Выдохнула. Да уж, и правда — носить ключи на шее — это глупо, особенно для принцессы, у которой не может быть личной жизни.
— Очень многие так делают, прячут ключи рядом с домом, чтобы не носить в карманах или на шее, — ответил Эд, — чтобы не потерять или не забыть, это удобно.
Я понимающе кивнула, и мы начали самое интересное. Проникновение в чужое жилище. Мы быстро вошли, осмотрелись. Дом достаточно большой. Деревянный. Свободные сени. Два этажа. Несколько комнат. Эд стал подниматься по лестнице.
— Ты куда, не хочешь осмотреть первый этаж? — спросила я.
— Без надобности, — бросил Эд, — никто не прячет секреты на первом этаже, там куда вхожи гости. Пойдем сразу к старосте в комнату.
— А ты уверен, что его комната наверху…
— Конечно. Пойдем.
И мы пошли по скрипучей лестнице наверх. Две комнаты. Видимо, комната хозяев и гостевая. Попали в первую. Большая дубовая кровать. Маленькая тумба у окна. Шкаф. По коже пробежали мурашки от осознания того, что женщины, которая раньше жила здесь, больше нет.
— Смотри — ка, а вот и наш призрак, — сказал Эд.
Он рассматривал картину, висящую на стене. Портрет красивой женщины в белом платье. Невысокая брюнетка. Чем — то похожая на меня. Я подумала о том, какими лживыми порой оказываются портреты. Нехотя вспомнила о картине, висящей и у меня в комнате. Картине принца Августа. Моего жениха. Тут рядом стоял Эд. В пол оборота, так же, как и принц с моей картины. И на миг, на безумную долю секунды, я подумала, что они чем — то похожи. Тот же высокий лоб, та же линия челюсти, только разрез глаз отличается и волосы разного цвета. Нет — нет. Я проморгалась. Ничего общего. Нарисованный принц Август был пустым, ненастоящим, каменным, а Эд… Эд — это просто Эд.
— Смотри — ка, что еще, — повернулся Эд ко мне, — портрет недавно повесили.